– Нет, всё это я успеваю делать на работе – широко улыбаясь, ответил Панин, – Обычно я стараюсь проводить больше времени с семьей. А к чему вы клоните?

– И кого вы изучали? Можете назвать их фамилии?

– Чикатило, Сливко, Головкин.

– А из иностранных?

– Я не понимаю, к чему этот диалог? – заметно нервничая, но все же достаточно спокойно парировал Панин.

– Вы хотите больше доказательств, я вас к этому подвожу. Первая жертва – «Неизвестная» – её ранения… – не успела договорить Тайнова, как её прервал Громов.

– Все же не первая, если мы рассматриваем эти убийства в рамках одного дела, а вторая. «Моя» жертва, судя по данным экспертизы и степени разложения тела, была убита раньше, просто обнаружили её позже.

Тайнова с изумлением посмотрела на Громова:

– Вы мне не говорили об этом раньше.

– И не должен был. Это конфиденциальная информация, рассказывать о всех тонкостях расследования я не имею права, или наоборот, имею право не рассказывать даже вам! – на два последних слова Громов сделал особое ударение, как бы намекая на «особое» положение Евы. – Пока дела не объединены, я вообще мог ничего не рассказывать. Тем более, всегда есть вероятность того, что вы, госпожа Тайнова, слетите с катушек и будете совать свой нос туда куда не стоит. Как бывало раньше, – Громов попытался представить свою последнюю реплику в виде шутки, но ему это плохо удалось.

– Хорошо, – Тайнова уже представила, как заталкивает чашку из-под кофе ему в гортань, но внешне старалась оставаться хладнокровной, – Первая жертва, почерк – «Черный георгин» – убийство девушки в окрестностях Лос-Анджелеса в 1947 году, – Ева кинула на стол несколько распечатанных фотографий, – Что-то напоминает, правда? Вторая жертва, почерк – «Хирург» – серия убийств девушек в 1987 году также в Америке. Также что-то напоминает. Следом, дело некого Фиша, серийного маньяка-каннибала, который расчленил, приготовил рагу и съел нескольких подростков. Три дела, три жертвы, убитые тем же способом, что жертвы прошлого. Вы всё ещё считаете, что это банальные совпадения? По вашей логике, уважаемые коллеги, у нас три разных убийцы, только один любит расчленять, второй резать и насиловать мертвые тела, а третий готовить рагу из отрезанных рук и всё это в одно время. Да у нас не культурная столица, а столица садистов!

Тайнова хотела продолжить свою тираду, как совершенно случайно, в этот самый момент, наткнулась на пронизывающий взгляд из-под сверкающих линз очков главного помощника. Она поняла, что, незаметно для себя, почти перешла на крик, а сейчас никак нельзя допускать, чтобы хоть кто-то, а особенно Астов, усомнился в эмоционально-психическом здоровье Евы и, как следствие, в её способности взять это дело.

– Ева Александровна, – спокойным, ровным тоном, чеканя каждое слово, произнёс Юдин, – С вами всё в порядке? Вы кажитесь больной. Такое ощущение, что…

– Со мной всё хорошо.

– Вы слишком эмоциональны сегодня. Я бы даже сказал, излишне эмоциональны.

– Приношу свои извинения. У вас будут вопросы?

– Действительно, Ева Александровна, достаточно ясно выразила свое мнение по данному вопросу. Я думаю, нам стоит обсудить, как действовать в сложившейся ситуации. И так ваши мнения, коллеги.

Первым заговорил, естественно, Громов:

– Мое мнение, уж извините меня за прямолинейность, но это бред. Вот, как всё это вижу я. Случай с рукой в банке – это банальная бытовуха: два запойника не поделили последнюю бутылку водки, и один из них зарезал другого, а когда осознал, что натворил, то расчленил труп и запихал части тела во всё, что было под рукой, в том числе в банку с закуской, а именно с рагу, и растащил всё по разным частям города. Случай с «Неизвестной» – банальное изнасилование, а все последующие манипуляции – это попытка запутать расследование. Ну, а моя клиентка явно имеет какой-то религиозно-сатанинский подтекст. Я склоняюсь к причастности в этом деле группы лиц, возможно, у нас появилась новая секта. А то, что вы говорите, уж простите, явно притянуто зауши. Соглашусь-ка я с Юдиным. Вы, Ева Александровна, маниакально настроены и явно нездоровы. Виктор Вениаминович, я категорично против. Если мы примем решение действовать в одном ключе и будем искать одного человека, то можем окончательно запутаться, а трое преступников будут безнаказанно разгуливать по улицам города.