Выступая перед капитанами, Фарим держался с королевским достоинством. Молодой человек ощущал родственную связь с Ратаном, и она давала ему силы. Когда Кобьер был рядом, принц словно подпитывался его энергией и обретал уверенность.

Главнокомандующий поздравил армию с победами. Накануне были разгромлены ещё два имперских флота, к сожалению, с потерями. В конце своего небольшого выступления Карде выразил надежду, что удача будет сопутствовать им и дальше.

– Ура! – ответил зал.

Подготовленная и с энтузиазмом произнесённая речь принца была тепло воспринята. Боко поразился ораторскому таланту Фарима. Воодушевить людей, будучи внутренне равнодушным к произносимым высоким словам и идеалам, способен не каждый.

Когда восторженные крики умолкли, настроение капитанов несколько остудил барон. Он выступал сразу после Карде и пожурил командиров за недостатки, выявленные им во время инспекционной поездки по звездолётам и за ошибки, совершённые в недавнем бою. В последнем столкновении с имперскими кораблями были уничтожены шесть крейсеров основного флота, и боевой потенциал республиканцев уменьшился.

Своей речью барон хотел показать, что здесь главный он, а не Фарим Карде. Но Алехандер неправильно выбрал время и не рассчитал настроение аудитории. А потому его речь не произвела должного эффекта. Скорее наоборот – подпортила ему имидж. Ругонди пытался играть чужую роль, и оттого выглядел неестественно. Из уст наследника, кого все считали главнокомандующим, те же слова прозвучали бы уместнее.

Барон попытался также надавить на пиратов, не понёсших потери, что для него, по-видимому, было предпочтительнее. Алехандер даже обвинил их в увиливании от боевых действий, тогда как республиканские крейсеры приняли на себя основной удар и потому оказались уничтожены.

– Ты бы сперва выяснил, чьи торпеды подбили имперцев! – раздалось из партера. Эти слова поддержала масса голосов, и зал буквально взорвался негодующими криками и свистом.

Не привыкший к таким выходкам, барон оторопело смотрел на пиратов. Капитаны основного флота обычно спокойно воспринимали его слова и никогда не перечили. А вот Боко не удивился реакции бывших коллег, всегда говоривших то, что думали. Он часто присутствовал на пиратских собраниях и повидал там много чего. Кстати, сейчас качи вели себя пристойно и не запрыгивали на сцену. А бывало, общие встречи оканчивались и массовыми драками.

Боко приблизился к краю помоста и, приложив пальцы ко рту, переливчато просвистел команду «тихо». У пиратов существовал особый язык, выработанный за годы борьбы с носора. Когда порой на звездолётах во время боя отказывало всё оборудование, с помощью таких сигналов экипажу передавались команды, ведь свист слышен гораздо лучше и внятнее, чем любой крик.

В зале мгновенно все смолкли и повернулись к сцене. Взгляды присутствовавших сконцентрировались на принце Ратане. Но Боко не сказал ни слова и отступил к трону. Он сделал то, что хотел, и люди оценили его влияние и выдержку.

Алехандер выждал с минуту и, собравшись с мыслями, продолжил речь. Но теперь он говорил уже в другом ключе. Видимо, до него дошло, что пираты – не послушные офицеры, и не спустят ему беспочвенные наезды.

– Капитаны, – произнёс барон, – мы вступаем в новую фазу войны. Как вы хорошо знаете, народ и руководство планет, поддерживающие Фарима Карде, находятся в Большом мешке. К настоящему моменту наш флот приблизился к условной линии разделения группировок – Космическому коридору. По другую его сторону находятся миры, чьи правительства и население поддерживают Выскочку Амадею. К сожалению, их больше.