«Вероятно, Арид отправил меня в какой-то госпиталь. Может, это и к лучшему, – рассуждал старик. – В тот день, когда я не смог одолеть противника, завершился мой срок командовать людьми. Это пиратский закон.

Выходит, такова судьба. Я знал, за что сражался с инопланетянами. Но та эпоха прошла, люди вернули свободу, и приоритеты изменились. Для меня уже не было места в новом мире. Я умел воевать, но после Этраны требовалось меняться. А в старости трудно перестроиться, да, пожалуй, и невозможно. Пусть уж лучше молодые создают новую Империю. А моё время вышло».

Шорох донёсся слева и заставил насторожиться. Это было первое проявление окружающего мира. Но Боко смог лишь повернуть голову.

«То ли возраст, то ли боль отняли все силы. Неужели я настолько сдал?»

Он даже заскрипел зубами от этой мысли. Не мог и не желал Боко Тан мириться со старостью и сопутствующей ей немощью. У него была молодая душа. Она жаждала движения, эмоций. Но тело уже не поспевало за разумом, и Боко страдал.

В казавшейся непроглядной тьме сгустился некий силуэт.

«Кто это? Как я его вижу? – удивился старик. – Непонятно. А может, я брежу?»

Он пытался разобраться с собственными ощущениями. Глаза ничего не видели, но душа чувствовала присутствие, а сознание рисовало какой-то образ. Что-то знакомое угадывалось в исходившей от незнакомца мощной энергии. Боко напрягал память, стараясь вспомнить, с кем ассоциировалось такое восприятие, и ему всё меньше нравились собственные выводы. Сперва он страдал из-за Ланли. А теперь явившийся к нему призрак напомнил того, кто уже давно мёртв.

Лишь однажды Боко предал. Он оставил товарища на звездолёте, который взорвался. За это капитан казнил себя, но прошлого не изменить.

«Неужели я попал на тот свет?» – с ужасом подумал старик.

Он слышал байки, что после смерти человек будет держать ответ за все ошибки и преступления, совершённые в жизни. Бывалый пират никогда не придавал значения этим россказням, считая их выдуманной мерой, чтобы контролировать народ. Но надвигающаяся тень поколебала его уверенность.

«А если меня начнут посещать все те, кому я причинил вред? Они будут корить Боко Тана, вспоминая старые обиды. Я тогда сойду с ума. Это самый настоящий ад – угрызения совести и осознание собственных ошибок, какие уже невозможно исправить».

– Нет! Этого не может быть, – шептал Боко, вглядываясь в приближающийся силуэт.

– А ты узнал меня, – произнесла тень бесцветным голосом.

– Это невозможно. Какой-то бред, – убеждал себя Боко, решив, что у него старческий маразм.

– Но ведь я же тут, – возразил призрак. – Фу, как ты воняешь страхом. Неужели так встречаются старые друзья? А?

– Ты взорвался в кыжовском «Окрийтусе», – вымучил Боко. – Мы давно расстались.

– Разве? Прошёл-то всего один этрнд. Хотя, что это я? Сорок лет по вашему календарю не так уж и мало.

– Зачем ты здесь? – нервничал Боко. – Пришёл мучить старика?

– Кого? – усмехнулась тень. – Да я старше тебя в миллион раз, а может, и больше. Впрочем, я опять сужу собственными мерками. Конечно, ты пожилой человек. Ну и что? Твой мозг ведь по-прежнему работает, и даже лучше, чем в молодости. Разве не так? Мы мудро создали вас.

– Ты древний? Бог? – изумился Боко. – О чём речь?

– О жизни, конечно. Мы должны кое-что обсудить, мой старый друг.

– Почему сейчас?

– Пришло время.

– Я умер? – выдавил Боко мучивший его вопрос.

– Даже не знаю, как правильно ответить. Это можно назвать чем-то средним во многих смыслах. Но, поскольку ты ощущаешь боль, значит, тело ещё живо. Ведь это прерогатива плоти – чувствовать. Надеюсь, я успокоил тебя?