– Да, им можно рассказать. Данные об убийстве уже обнародованы. – Харриет кивает. – Выйдите через эту стеклянную дверь, а дальше уже ресепшн. – Харриет показывает на дверь в конце коридора, но Бритт-Мари внезапно останавливается.

– А с мальчиком вы уже говорили?

– С каким мальчиком? – Харриет вопросительно смотрит на Бритт-Мари.

Нигде в документах, которые она внимательно просматривала в первой половине дня, начиная с полицейских протоколов патрульных, первыми прибывших на место, ничего не говорилось ни о каком мальчике.

– Да, который там был. Я видела его на поле, за хлевом, когда разговаривала с полицейскими. Он стоял и вроде бы смотрел в нашу сторону. – Голос Бритт-Мари зазвучал увереннее. – Я думала, вы его тоже допрашивали.

– А как он выглядел?

– Худой такой, одет во всё чёрное.

Харриет изучающе смотрит на неё. Может быть, надо отвести её обратно в комнату для допросов?

– Я его и раньше видела, – мямлит Бритт-Мари. – Он всегда крутится возле Лервикена.

Прежде чем Харриет успевает ответить, она нажимает на дверь и выходит.

Когда Харриет возвращается в комнату для отдыха, там сидят Маргарета и Конрад, перед которыми стоят бумажные стаканчики с кофе.

– А в деле все данные полиции? – спрашивает Харриет.

– Да, это наш стиль работы. Мы всё собираем в одном месте. Правда, Конрад? – быстро отвечает Маргарета.

Конрад держит в руке мобильный и отчаянно пытается написать что-то пальцем на дисплее, но, когда слышит своё имя, поднимает глаза.

– То есть Бритт-Мари – единственный свидетель, которого допрашивали на месте преступления? Больше никого?

– Да, и её заявление есть в документах. А почему ты спрашиваешь?

– Уже уходя, Бритт-Мари упомянула о каком-то мальчике, которого она видела на месте преступления. Я ничего о нём не находила в деле. Это кто-то из Лервикена.

Маргарета вздыхает.

– Вот всегда так, если тебя нет на месте, вечно они что-то прозевают. Я пошлю на это Элиаса. Он – лучший из всех, кто у меня есть, – говорит она.

Харриет опускает глаза. Элиас, похоже, и дружелюбный, и думающий полицейский, к тому же у него есть все полномочия. Харриет никогда не сможет с ним конкурировать.

– А что забрали техники-криминалисты? – прерывает Конрад и откладывает мобильный. Он громко двигает по столу кружку, и Харриет замечает, какие у него грубые и угловатые пальцы. – Инвалидная коляска ведь должна была где-то там валяться.

Харриет видит перед своим мысленным взором дом, большую дубовую входную дверь и каменную лестницу к ней. Если Лаура сидела в инвалидной коляске, то ей было бы трудно выбраться из дома.

– Она худенькая. Её можно было вынести на руках, – говорит она вслух.

– Что? – переспрашивает Маргарета.

– Я думаю о Лауре. Убийца мог вынести её из дома в хлев.

Конрад тоже вроде бы размышляет.

– Мне нужна ясность в этом вопросе. Почему она находилась в хлеву и как она туда попала? У кого-нибудь из вас есть возможность присутствовать на вскрытии? Я считаю, что это было бы хорошо. Может быть, это как раз для тебя, Харриет, у тебя вроде бы свежий, не замыленный взгляд. Знаешь, когда человек доживает до моего с Гретой возраста, то кажется, что уже всё на свете видел и всем пресытился.

– Я как раз хотела предложить, чтобы Харриет поехала на вскрытие, – быстро говорит Маргарета и допивает остатки своего кофе.

Харриет пытается скрыть улыбку. Хотя Маргарета и считает Элиаса лучшим полицейским, похоже, что, по мнению Конрада, она тоже молодец. Может быть, он, сам того не ведая, станет её входным билетом в группу. Полицейские не особенно любят, когда прокурор вмешивается в расследование, но Маргарете нравится Конрад и она делает то, что он предлагает.