Маргарета с силой ставит кружку на стол.

– Мы убрали заграждения вчера. Если ты собиралась посетить это место снова, то надо было взять с собой кого-нибудь из полицейских.

– Я пошла туда потому, что искала своего пса и услышала звуки из контейнера, – начала было Харриет.

– Ты вольнонаёмная, а не сотрудник полиции. Ты не имеешь права вмешиваться, если что-то произойдёт. Надеюсь, тебе это известно. Я отвечаю за нашу работу в этом расследовании, так что всё, о чём ты думаешь, ты обязана обсуждать в первую очередь со мной. Речь идёт о твоей личной безопасности. Это понятно? Я звоню Конраду, прокурору, который будет вести это дело, и говорю ему, что я попросила тебя поехать туда. Твоё счастье, что Конрад меня знает и что у нас с ним хорошие отношения.

– Извините. Больше такого не повторится, – отвечает Харриет и опускает глаза. Пластыри, которыми Эушен заклеил её ссадины, придают особый драматизм травмам.

– У тебя есть доступ к делу. Там есть записи полицейских, которые первыми прибыли на место. Начни с этого и с найденного там телефона. Я хочу знать о Лауре всё: с кем она общалась и как проводила своё время. Прежде всего я хочу знать всё о последних сутках её жизни. Спрашивай меня, если не уверена в расстановке приоритетов, – продолжает Маргарета тем же тоном.

Харриет кивает.

– Свяжись со свидетельницей из службы ухода на дому и вызови её на допрос во второй половине дня. У меня сегодня ланч с Конрадом. – Маргарета мажет губы темно-красной помадой в тон свитера и трёт ими друг о друга, чтобы равномерно распределить её. – Не так уж много полицейских, которые пользуются уважением прокуроров. Для большинства из них мы просто рядовые служащие.

Кажется, она даже улыбается Харриет, крася губы. Похоже, что она не злопамятна, констатирует Харриет и набирается храбрости, чтобы произнести следующее.

– Вот как, это приятно. Интересно будет встретиться с прокурором. Когда примерно? – Харриет старается придать голосу оттенок решительности.

Пояс на джинсах чуть жмёт, когда она выдыхает. Вообще-то она собиралась выпить упаковку низкокалорийного напитка «Нутрилетт» прямо перед компьютером или, быть может, в комнате отдыха, если и остальные полицейские там едят, но раз Маргарета её приглашает, то следует пойти. А кроме того, хорошо было бы, если бы они и познакомились поближе друг с другом, она и Маргарета.

– В полдвенадцатого, «кримланч» (то есть бизнес-ланч для криминалистов), как мы говорим, – коротко бросает Маргарета.

Харриет издаёт короткий смешок. А Маргарета, оказывается, не лишена чувства юмора, а термин «криминальный ланч» в варианте «кримланч» особенно классно звучит на сконском диалекте. Лизе бы понравился такой обед.

Маргарета бросает быстрый взгляд на телефон, лежащий на столе.

– Конрад не успевает на утреннюю пятиминутку, но ты познакомишься с ним завтра, ведь он наверняка созовёт группу, занимающуюся предварительным расследованием, – говорит она, берёт телефон и машет Харриет, чтобы она вышла из комнаты.

У Харриет загораются щёки, и она поспешно пытается сделать вид, что поправляет локоны возле ушей, чтобы Маргарета не увидела красные пятна, вспыхивающие у неё на шее, когда она смущается. И как ей вообще могло прийти в голову, что Маргарета собирается взять её с собой на ланч с прокурором?

Маргарета идёт за ней по пятам, одновременно разговаривая по телефону, а выйдя вслед за Харриет в коридор, закрывает дверь.

Никого нигде не видно. Харриет быстро идёт к двери, за которой, как сказала вчера Маргарета, её рабочее место. Комната пуста, всё убрано. На предыдущей работе шеф обычно смотрел за тем, чтобы на столе у нового сотрудника стоял цветок в знак приветствия «добро пожаловать», но здесь письменный стол был пуст.