Жили мы в спортзале, там были поставлены двухъярусные кровати. Умываться по утрам бегали в расположение нашей будущей роты 3-го радиорелейного батальона. Стояли жуткие морозы, холод в приморском климате был непривычный, влажный. И мы в одних «хэбушках», с полотенцами и «рыльно-мыльными» принадлежностями неслись бегом в тёплую старинную, из красного кирпича, казарму, где всё ещё казалось таинственным. Умывальник был у входа, а там, за тумбочкой дневального, в глубине помещения – мрак и полная неизвестность. Ещё запомнилась мне смесь из запахов мастики, которой натирали пол, портянок и кирзовых сапог.

Умывшись, бежали назад. Было ещё холодней, потому что кожа на лице, шее, руках была влажной после умывания. Я, по своему обыкновению, после чистки зубов набирал в рот воды и так, полоская, бежал в карантин. Вот в одно из таких утр я и познакомился со своим армейским начальником. Было это так.

Тротуар был уже очищен от снега и чисто выметен дневальными. Закончив полоскание рта, я сплюнул воду прямо на дорожку. И тут же получил сильный удар по голове, будто меня шандарахнули деревянной палкой. Я чуть не упал, но удержался на ногах.

– В армии, товарищ солдат, нельзя плевать на тротуар! Если тебе надо плюнуть, дойди до урны! А на тротуар плевать нельзя!

Передо мной стоял коренастый, не молодой мужчина в синем шерстяном спортивном костюме, в красной надвинутой на брови вязаной шапочке, которая вся сплошь была покрыта инеем. Мужчина весь клубился горячим паром, орлиные глаза его горели, узкие губы кривились в неистовой злобе.

Позже я узнал, что это был командир радиорелейного батальона подполковник Александр Иванович Лисовский, которого все за глаза называли «Лысый». Славился он своей безудержной любовью к спорту, бегу, за что его батальон прозвали «конно-спортивный». Я ещё не знал, что мне предстоит пойти служить в этот батальон. В войсковой части №16662 были ещё вполне благополучные линейно-станционный и тропосферный батальоны.

– Ты понял меня, солдат? – пыхал паром мужчина в шапочке.

Голова моя ещё звенела от удара.

– Понял! – сказал я.

Потом я узнаю все прелести порядков «конно-спортивного» батальона. Каждое утро подполковник Лисовский прибегал к подъёму. Слышно было его уже на подходе. Он орал на дневальных, на дежурного… Впрочем, вот как я описал это в своей армейской дембельской поэме «Служили парни бравые…»:

Каждый день нам предстоял забег. В любую погоду. Было два вида утренних пробежек – марш-бросок с полной выкладкой на 6 км (это если комбат находил какое-нибудь нарушение), а если таковых не было, тогда, как шутил он, в качестве поощрения, бежали обычный кросс 10—12 км. Спортивной трусцой.

Человек привыкает ко всему. И я привык бегать. В нашей части вообще было запрещено передвижение шагом. Выходишь из казармы – и лёгкой трусцой бежишь, куда тебе надо. Было поначалу тяжело. Самым тяжёлым был марш-бросок в ОЗК и надетых противогазах. Но это случалось редко, только при серьёзных «пролётах». Обычно был марш-бросок с вещмешками, оружием и противогазами через плечо. Я научился держать темп, правильно дышать, распределять силы, и вскоре бег для меня был уже не так страшен. Я даже получил 3-й спортивный разряд по марш-броску. Кросс был вообще лёгкой прогулкой. После него мы умывались и бежали в столовую. Ах, как вкусен был после такой зарядки сладкий чай, и белый хлеб с маслом, и яйцо вкрутую!