, поэтому продолжения идея шаха о привлечении В. А. Франкини к реформированию на тот момент была заморожена. Тем не менее желание переустройства своей армии Насреддин-шаха не покинуло. В рамках тех перманентных военных преобразований, которые проводил в стране под эгидой шаха военный министр Хусайн-хан с начала 1870-х гг.[74], и под влиянием выводов В. А. Франкини в 1878 г. Насреддин-шах вторично посетил Европу[75]. Вот как шах рассказывал об этом в 1883 г. начальнику Закаспийской области генерал-лейтенанту А. В. Комарову. «В Европе я присматривался, – сказал он между прочим, – к организации разных армий и принял наконец систему австрийскую[76] для своей пехоты и артиллерии, и русскую, казачью – для конницы. Существующие ныне регулярные части послужат кадрами для постепенного приведения моей армии к должной численности»[77]. В. А. Косоговский сообщал, что «во время второго своего путешествия по Европе в 1878 г…из всех европейских войск ему, его министру иностранных дел, первому министру, более всего понравились: австрийские – пехота, сапёры и артиллерия и русские казаки. По возвращении из Европы шах пожелал переформировать свою пехоту, сапёр… и артиллерию по австрийскому образцу, а кавалерию по образцу русских казаков и заявил о своём желании австрийскому и русскому правительствам с просьбою командировать в Персию соответствующих инструкторов» [78].

Сложно сказать, были ли далеко идущие планы относительно инструкторской деятельности у шаха в 1878 г.[79] Однако в том же году его первый министр заключил соглашение с австро-венгерским правительством о найме для обучения своей пехоты и артиллерии австрийских инструкторов на 3 года[80]. Осенью 1878 г. было достигнуто соглашение с российским правительством о командировании в Иран для обучения кавалерии русских инструкторов. Таким образом, мысль о привлечении российских военных к преобразованиям в шахской армии, высказанная генерал-майором в рапорте от 29 августа 1877 г., послужила своеобразным прологом к созданию в 1879 г. Персидской казачьей бригады – части, представлявшей собой сначала полк, позже развернутый в бригаду, под руководством русских военных инструкторов[81]. Реорганизация части персидской армии была возложена на подполковника ГШ Алексея Ивановича Домонтовича[82].

Интересным представляется вопрос, почему в распоряжение русских была отдана именно кавалерия, которая регулярных подразделений в европейском смысле не имела. На этот счет существует несколько версий. Первую и наиболее распространенную из них изложил в своих воспоминаниях А. И. Домонтович. «Двадцать восемь лет тому назад, – писал он, – Насреддин-шах во время своего второго путешествия в Европу, проездом по Эриванской губернии, всюду был встречаем и сопровождаем частями кавказских казачьих полков, которые по окончании Турецкой войны (русско-турецкой 1877–1878 гг. – О.Г.) были расположены в разных местах этой губернии. Внешний вид этих боевых полков, их красивая обмундировка и блестящее снаряжение привлекли внимание шаха. При дальнейшем же следовании по пути он имел случай убедиться и во внутренних высоких качествах этой кавалерии. Лихая, отчаянной смелости, одиночная езда казаков напоминала ему отчасти вольную не стесняемую никакими регламентами езду персидской конницы. Но в то же время какая-то внушительная тишина и грозная сплочённость строя казачьих полков более близкая его сердцу, чем мертвенная скованность полков европейской кавалерии, вызвали восторженное его удивление. Задумав незадолго до того произвести преобразование всех военных сил, шах затеял по этому поводу сношения с австрийским правительством, результатом чего в скором времени ожидалось прибытие в Тегеран австрийской военной миссии всех родов оружия, кроме кавалерии. Относительно последней пока ещё не было определённого решения… Неизгладимое впечатление, произведённое на Насреддин-шаха казаками, бесповоротно решило этот вопрос в пользу России. По прибытии в Тифлис шах обратился к наместнику Кавказа великому князю Михаилу Николаевичу, выразив желание пригласить на службу в Персию русских офицеров для сформирования по образцу казаков части отборной кавалерии, на что в скором времени последовало Высочайшее соизволение»