Почти весь 1972 г. Б. П. Готтих провёл в аппарате ЦК КПСС, работая над созданием первого постановления ЦК КПСС и Совмина СССР о развитии в СССР молекулярной биологии, а главное – над подробным Приложением к этой программе исследований по всей стране, с перечислением всех институтов, лабораторий и даже групп, и их руководителей, разделов работы и конкретных «заданий». Это была огромная и, в условиях тогдашней полной централизации управления, – очень важная для развития науки в СССР деятельность. Б. П. Готтих хорошо справился с ней. Конечно, он создавал программу не один, и отнюдь не считался главным её автором, но он был ключевым исполнителем подготовки этого текста, особенно – подробного Приложения. По мнению многих это была образцово составленная и удобная, в отношении финансирования и управления, программа.

Когда объём работы в Институте вырос, и Институт стал насыщаться дорогостоящим и уникальным оборудованием, которым нужно было, к тому же, рационально управлять в условиях дефицита оборудования и претензий на него конкурирующих лабораторий, единственному заместителю директора по науке стало трудно справляться с большим объёмом работы. Это особенно ощущалось после того, что Готтих почти год не занимался институтскими делами из-за работы над упомянутой Всесоюзной программой. Стала очевидной необходимость для В. А. Энгельгардта иметь второго «зама» по научной работе. Б. П. Готтих попросил назначить вторым заместителем директора по научной работе кандидата, а потом доктора химических наук Е. С. Северина, и Энгельгардт так и сделал. Это было в 1973 (или 1974) г.

В число героев периода становления Института необходимо включить его хозяйственных и технических работников. Известно, что заниматься экспериментальной наукой без надёжной технической базы невозможно. Среди хозяйственников были действительно ценные люди.

Иван Александрович Клочков был первым заместителем директора ИРФХБ по хозяйственной части, «по общим вопросам», как стали называть эту должность позже. В 1959–64 гг. на нём лежала главная ответственность за реконструкцию здания и за всё сложное хозяйство нового института. И он, уже немолодой, полный человек с отдышкой работал и работал, и ушёл на пенсию, когда ему стало совсем невмоготу. Он опирался на коллектив механических мастерских, электриков и сантехников Института. Они, ребята, пришедшие из армии, делали своими руками очень много для реконструкции здания, а Иван Александрович очень их любил, поощрял и защищал. Он и лаборантов нам подбирал: пригласил на работу в Институт целую группу выпускниц средней школы, лично знакомых ему, и большинство из них оказалось хорошими и толковыми лаборантами. Некоторые из них поступили на вечерние отделения в МГУ и другие вузы. Моя лаборант, Тамара Васильевна Боровкова, «завербованная» дядей Ваней, как она его звала, стала потом кандидатом наук в Институте гематологии АМН СССР. Я специально привожу этот пример для характеристики стиля академического института 60-х годов: те, кто «обжигал горшки», тянулись к знаниям и росли. Препараторы и лаборанты, пришедшие прямо из школы, получали высшее образование. В. В. Чуканов – слесарь высокого разряда, стал начальником механических мастерских, потом закончил Нефтяной институт им. Губкина по специальности «Приборостроение и автоматизация», выполнил дипломный проект по автоматизации «…выделения и очистки аспартатаминотрансферазы», как он с гордостью сам выговаривал это название. После этого он стал главным инженером Института, а потом и заместителем директора по общим вопросам, достойным воспитанником И. А. Клочкова.