Поводов для беспокойства не было только у родителей Наташи. Меня переполняла любовь, но это была любовь платоническая, как любят икону. Я боялся даже прикоснуться к ней. Родители спокойно отпускали девочек с нами хоть куда. Так однажды, мы приезжали с ночевкой, к бабушке в Вощажниково. Из мальчиков, я и Валера, и с нами 4 известные нам девочки. Днем гуляли на природе. Валера взял мольберт и писал картину, а мы мешали ему. Ночью спали всей толпой на сеновале. Случился непредвиденный момент, я, ворочаясь, случайно рукой облокотился на грудь Наташе. Что парни делают в такой момент? – Я извинился! Вот какая она, самоуничтожающая платоническая любовь. Если бы было все иначе, кто знает, уехала бы она в Тюмень?

Первый поцелуй

Мой первый поцелуй случился где-то в седьмом или восьмом классе. Мы с Наташей вечером гуляли. Наш маршрут обычно проходил под тополями по улице Окружной, мимо школы, затем по Коммунаров, там, в аппендиксе, который соединяет Коммунаров с Фрунзе (где теперь стоит новый микрорайон), раньше стоял деревянный дом ее бабушки. Мы часто заходили и к ней. Раньше я помнил каждое сказанное моей девочкой слово, и мог воспроизвести его через много-много лет. Чтобы вы понимали, я помнил каждое слово, сказанное в каждый день. Сейчас память унесла это все с собой. Но тот вечер я помню и теперь. Встреча подходила к концу, и мы зашли за изгородь ее дома. В то время это был частный деревянный дом на две семьи. Позже она переехала. Дом был обнесен высоким глухим деревянным забором и вокруг росли яблони. У калитки стоял стол. На нем мы часто сидели нашей компанией (4+1 или 4+2) и играли в карты. Теперь было темно. У двери дома терся маленький котенок, и Наташа взяла его на руки. Уходить не хотелось. Желание прикоснуться к «иконе» прибывало и став чудовищным, переломило меня и заставило потянуться к ней. Я поцеловал ее в щечку. Сердце выпрыгивало. Она немного смутилась и потянула мне котенка. Сказала улыбаясь: «Теперь его»! То, что я смог ее поцеловать, не значило, что теперь мне это позволено делать. Целовать себя в щечку она разрешала лишь иногда, так сказать, за особые заслуги. Я целовал ее бережно, как целуют святую деву Марию, когда требуется отпустить грехи, а в губы не целовал ни разу. Вот такие превратности любви.

Так и шли мы по жизни, рука об руку, пока не пришло время расставаться. Окончив школу, каждый пошел своим путем. Мы этот путь не выбирали, ее выбрал товарищ случай.

Поясню. Раньше не было интернета, и актуальные новости можно было узнать только от кого-то. Местная пресса была озабочена проблемой построения коммунизма, и через нее узнать, что либо, было нереально. Смотрели на старших. Узнавали, куда поступили наши старшие товарищи, и шли по их следам. В результате, в городе сложились цепочки, куда выпускники поступали год от года. Так, я подал заявление в рязанское училище связи, потому что туда в прошлом году поступил Володя Волокитин, из нашей школы. Кроме того, мой отец тоже был связистом и мне это импонировало. Так же поступили и мои друзья: Володя Бодулев (он заканчивал школу в п. Семибратово) и Володя Шокель. С ними мы встретились уже в училище. А девочки год за годом поступали в Москву, в МИИТ (Московский институт инженеров транспорта). Так в малом городе в наше время была налажена работа по выращиванию профессиональных династий.

Наташа сдавала экзамены в Москве, а я в тот незабываемый день на Казанском вокзале, собирался сесть в поезд, чтобы отправиться в Рязань. Она провожала меня. Поезд слегка дрогнул. Кондуктор занервничала. Я поцеловал Наташу в щечку и шагнул в вагон. Поезд тронулся. Меня ждала новая жизнь.