В качестве примера познакомимся с некоторыми надписями на таких «замках». Один из них, обнаруженный в слое конца Х в., содержит следующий текст: «Мецъницъ мѣхъ въ Тихъм[ен]гѣ пол[чет]ъвѣръ[та]» (Мешок мечника в Тихменге, три с половиной) (рис. 5, 3). Мечник, по «Русской правде», – сборщик государственных доходов в определенном регионе. Тихменга – река, впадающая в озеро Лаче на границе новгородских и белозерских владений, и примыкающий к ней район. «Три с половиной» (вероятно, гривны) – сумма содержимого мешка, причитающаяся мечнику[23]. На «замке», найденном в слое конца XI в., имеется надпись: «Оустье Вагы мецьниць мѣхъ 3 гри[вны]». Река Вага – левый приток Северной Двины; в ее устье расположен пункт Усть Вага[24] (рис. 5, 2).

Всего найдено больше 50 таких «замков» и всякий раз – на городских усадьбах самих новгородцев. В ряде случаев подобные находки сопровождались берестяными грамотами, адресованными тем же лицам, чьи имена были написаны на этих «замках», и сообщающими о деталях собирания доходов. Например, на двух «замках» фигурирует имя Хотен, (рис. 5, 1) в одном случае он назван мечником[25]. На той же усадьбе Людина конца, где найдены эти предметы, обнаружена берестяная грамота № 902 (рис. 6) с таким текстом: «От Домагости къ Хотеноу. В Езьске роздроубили полъ пятадесяте гривьнъ. Да язъ ти тоу сежоу, а Вълъчиноу си посъли моужь инъ» (От Домагостя к Хотену. В Езьске разверстали сорок пять гривен. Да я-то тут сижу, а в Волчино пошли другого человека)[26]. Домагость – помощник Хотена (его «отрок» – судебный исполнитель). Он послан Хотеном для сбора пошлин в два податных округа – в Езьск и на Волчину. Езьск (современное село Еськи) расположен на реке Мологе в 25 км ниже современного города Бежецка и хорошо известен в источниках как пункт сбора пошлин. Волчина – река, берущая начало неподалеку от Вышнего Волочка, текущая с запада на восток и впадающая в Мологу близ Езьска. Разверстав следующие с Езьска 45 гривен по налогоплательщикам, Домагость в ожидании сбора этих сумм застрял в Езьске надолго, о чем и извещает Хотена, рекомендуя ему послать на Волчину другого сборщика.

Рис. 5. Деревянные замки-пломбы с надписями: 1 – Хотен, 2 – Усть-Вага, 3 – Тихменга

Хотя древнейший известный сегодня такой «замок» датируется концом Х в., однако подобные находки в слоях Х в. польского Волина и ирландского Дублина[27] позволяют заключить, что сам обычай применения таких устройств имеет норманнское происхождение, а ограничение княжеской власти в столь важной области как сбор государственных доходов и формирование государственного бюджета восходит, скорее всего, к прецедентному договору с Рюриком, заключенному в момент его приглашения союзом северо-западных племен.

Рис. 6. Берестяная грамота № 902

Если это так, становятся понятными причины ухода из Новгорода в 882 г., всего через три года после смерти Рюрика, его преемника Олега с сыном Рюрика – Игорем: «Поиде Олег поем вои свои многы Варягы, Чюдь, Словены, Мерю, Весь, Кривичи, и прия город и посади в нем мужь свои»[28]. Нарушив договор о пожизненном княжении, Олег отправляется на юг для завоевания Смоленска, а затем Киева. Его власть в Киеве основывается не на договоре, а на праве завоевателя. Там он не ограничен в своей деятельности, лично во главе дружины собирая доходы с подвластных ему земель (так называемое «полюдье», подробно описанное Константином Багрянородным).

Только завоевание Киева впервые в российской истории создало столичный центр в современном понимании (не местонахождение княжеского престола – «стола», а главный город государства, сосредоточившего в себе множество «столов»). Общеизвестны слова Олега, сказанные им о Киеве: «Се буди мати городом Русскым» (Это будет мать русским городам). «Мать городам» – калька греческого МНТНР ПОЛIC (метрополия, главный город).