Из-за ограниченного объема статьи, к сожалению, придется только в постановочном плане обозначить многие аспекты проблемы. Не будут подвергнуты анализу, в частности, функциональные действия, которые сами по себе являлись прерогативой княжеской власти (чеканка монеты), создание печатей с соответствующим изображением и их применение в делопроизводстве, осуществление таможенного права и сбора налогов с использованием особых знаков («Иде Вольга Новугороду, и оустави по Мьсте повосты и дани и по Лузе оброки и дани; и ловища ея суть по всей земли, знаменья и места и повосты»)[167]. Не будут в полной мере проанализированы вербальные обозначения знаков власти, употребляемые лишь в качестве примеров. Основное внимание уделяется «предметным» символам, среди которых выделяются знаки господства («политические») и военные знаки.

Главный знак господства – трон: «стол», «престол». Формула, столь типичная для самого раннего текста «Повести временных лет», – «сел», «посадил» (на княжение) – уже предполагает некоторое овеществленное сидение («стол» – лавка, по И. И. Срезневскому), которое очень скоро проявляется в летописях как «стол» – символ верховной власти, престол: «Ярославъ же седе Кыеве на столе отьни и дедни»[168]. «Стол» и «княжение» идентифицируются. «Сидеть на столе» мог только князь: «на столе посадити» означало «дать власть», что, в частности, формулирует «Изборник Святослава» 1073 г.[169]

Первые русские монеты декларируют власть князя формулой «Владимир на столе». Они же демонстрируют и форму этого «стола»: скамья без высокой спинки на сребрениках князей Владимира Святославича IV типа, Святополка Владимировича; престол с высокой спинкой на сребрениках Владимира III типа[170]. Миниатюры лицевых рукописей XIV-XV вв. (прежде всего Сильвестровский сборник XIV в., Радзивиловская летопись XV в.) дают образцы довольно разнообразных в художественном выражении «столов» – со спинкой и без нее.

К властным политическим знакам относится также головной убор. Это могла быть корона, в которой изображен на первых русских монетах сидящий на «столе» правитель. Однако для реального получения короны последний должен короноваться.

З. Пех считает, что князья употребляли «княжескую митру» вместо короны. Представление о подобном головном уборе могут дать русские буллы Изяслава Ярославича (Киев, 1054–1078)[171], Святослава Ярославича, правившего в Чернигове, а затем в Киеве (1073–1076)[172]. Подобные головные уборы – инсигнии, отличающиеся от «дорогих колпаков», зафиксированы и Н. В. Жилиной[173].

Необычен и интересен головной убор, в котором Ярослав Мудрый изображен на печати, относящейся, как установил академик Янин, ко времени «окончательного вокняжения Ярослава в Киеве» в 1019 г.[174] Это остроконечная шапка, заканчивающаяся шишечкой. В связи с этим обращает на себя внимание замечание Н. П. Кондакова, который писал, что Андроник I Комнин «в своих продолжительных скитаниях среди варваров усвоил себе и головной убор вроде варварского остроконечного колпака». Далее Кондаков, ссылаясь на Дюканжа, сообщает, что кроме венцов в виде обруча «Византия для разных чинов пользовалась весьма часто пирамидальными, остроконечными и шаро– или тиарообразными шапками, как своего рода «венцами», или инсигниями, что будет точнее»[175].

Регалиями королевской, императорской власти являются скипетр, держава. Княжеские печати, как правило, их не несут. Место скипетра занимает посох, оканчивающийся крестом, который держит обычно в правой руке князь. Скорее всего, с подобным посохом в руке, а не с державой изображен Святополк Окаянный на принадлежавшей ему печати