Морально-этические традиции этносов, такие как отношение к труду и трудовой деятельности, глубоко связаны с осмыслением явлений природы и человека, жизнь которого представляет один из приемов огромного процесса мироздания. Каждый цикл имел свои временные границы, занимал свое место в целостном процессе развития, выступая как пример повтора, символизирующего постоянство, непрерывность жизни. Народный земледельческий календарь русских и коми-зырян представлял по своей сути весьма сложный комплекс или сплав дохристианских представлений с христианским воззрением, который, сложившись исторически, оформился в бытовой жизни. Религиозные убеждения, приверженность старине надежно и надолго законсервировали русские обряды и традиции предков.

Очень рано приучают детей почтительно относиться к старшим. Дети не должны обсуждать поступки взрослых, вмешиваться в их разговоры, обязаны беспрекословно выполнять их просьбы. Ребенку запрещается поднимать руку на взрослого даже в шутку. Коренные народы с детства были приучены к тому, что нельзя оскорблять, унижать человека, умалять его в собственных глазах: «Не дразни старого человека, а то вырастешь глупым и злым».51 И конечно, осуждались такие недостойные свойства как трусость, малодушие, неблагодарность. Это нашло свое отражение в следующих пословицах и поговорках: «Нарядная малица, да за ней души не видно» («Паскуй мальца мэта ненэц инд’да ни нгадю»), «Хороша лицом, да глаза как ночь» («Сята паскуй, сэвда нгарка пэвдей тот’рев париде»), «По следу труса не ходи», «Со злым поведешься – добра не наберешься», «Хороша осина, да гнила середина» и т. д. О неблагодарном, коварном человеке ненцы говорили: «плохой человек» («Вэвако ненеч!»). Очень остро сказано о коварном человеке: «Из капкана вытащил, да сам в него попал» («Янггохад тюхулмы харта тикан еремда»). Что же касается скупости, то она всегда порицалась. Еще в древности ненцы говорили: «Не будь жадным и не останешься одиноким», «Если ты оказал радушие доброму человеку, то нашел друга, а если скупцу, то нажил себе врага» («Се’яр ненэц ня сава нгэбта, сава нядамд хонггун, се’яр вэва нгэбта, пянггуй хонггун»).Личный пример родителей, их навыки имеют здесь первостепенное значение.

Северяне осуждали болтливость, несерьезность, легкомыслие как черты характера, умаляющие ценность личности, и старались быть друг с другом взаимовежливы. Эти принципы отразились во множестве хантыйских и ненецких поговорок: «В голове ветер гуляет, а на лице мох растет», «Много говорит, а чум дырявый» (нен. – «Нгокавна лаханакурта мя’та сисавэй»), «С болтливым всех оленей растеряешь» (нен. – «Хумбанзи» пасрена ненецанггна ты’д мал етыд»), «Болтливость – богатство не даст» (нен. – «Хумбанзи пасрена тэтангэ ни ханд»), «С болтливым поведешься без малицы останешься» (нен. – «Хумбанзи пасрена ненэй нехана мальчимбой хаюдан»), «Болтливый на ветер похож, подует и все унесет» (нен. – «Пасрик мерча толаха, мерцянгэ ханда мал пу’лаптангуда»). У русских существовали свои нормы, поддерживаемые силой общественного мнения: «Не смотри, как рот дерет, а смотри, как дело ведет», «Не спеши языком, торопись делом» или другое моральное предписание: «Больше знай, да меньше болтай», «Веревка хороша длинная, а речь – короткая», «У коровы молоко на языке».

Негативно относилось обдорское население и к злословию. Ненцы считали, что тот, кто сплетничает с тобой, тот говорит плохо и про тебя. Ханты о завистливом и болтливом человеке говорили: «он завидует, сплетничает» («Лув вушмашл»). В основном, злословие в тундре было редким явлением. Любителям поговорить без дела, посудачить русские тотчас прикрепляли соответствующие ярлыки-клички: «балабол» (болтливый человек, пустослов), «балахлыст» (тот, кто обещает напрасно, болтун и лгун) и т. д. С раннего детства внушали: «Всякая сорока от своего языка страдает». Вовремя сказанное слово могло, как возвеличить человека, так и унизить его достоинство. У русских говорили так: «На грубое слово не сердись, на сладкое не сдавайся», «Клевета, что уголь, не обожжет, так замарает». Одна из положительных черт ненцев и хантов – миролюбие, не агрессивность во взаимоотношениях, а склонность завершать конфликты миром.