Девушка почувствовала горячий воздух от его дыхания на кончике своего уха. Стало еще жарче, но не от страсти и любви, а от паники и страха. Был ли шанс сбежать? Это было неважно. Эмили начала отталкивать его, всерьез надеясь убежать, скрыться, спастись.

Генрих схватил ее руки, не позволяя дать отпор, прижал их над головой, сдавливая девушку своей грудной клеткой. Желание мелькнуло в его глазах, а во взгляде девушки отразилось лишь отчаяние вперемешку со слезами.

– Не надо! Пожалуйста! Я еще никем не тронута, умоляю не нужно этого делать! – Эмили дергалась, не оставляя попыток сбежать, но она уступала в физической силе этому… Мужчиной его назвать нельзя, они себя так не ведут. Этому животному. Поэтому все ее попытки, лишь отнимали ее энергию.

– Тихо. Я уже понял, что ты мелкая, но не переживай, если станешь молить о пощаде, может быть я буду немного нежнее. – Ухмылка вновь ярко сверкнула на лице извращенца. Его губы жестко коснулись шеи Эмили, впиваясь в кожу, но внезапно дурная мелодия мобильного телефона, заставила Генриха отступить. – Черт! – Он достал телефон из кармана и отошел от Эмили, кинув строгий взгляд. – Дом заперт, без глупостей. – После этого Генрих ответил на звонок.

Девушка была безумно благодарна человеку, который позвонил в такой момент. Последние ее спасение или возможность хотя бы потянуть время. Генрих все еще удерживал ее руки, не давая сдвинуться с места. Дрожь пробирала тело, после только что случившегося ужаса, который вот, вот должен был продолжиться. Страшно. С ней обходились по разному, но настолько жестоко еще ни разу.

Разговор Генриха по телефону продолжался еще около двух минут. Все это время она прислушивалась к голосу на той стороне связи, наблюдала за мимикой Генриха, надеясь на то, что ему придется ее отпустить. Эмили отрывками слышала, что-то о краже и рубине, в общем, толком ничего. Разговор закончился на коротком и четком ответе. – Понял, уже еду. – Он бросил трубку и тяжело вздыхая, отпустил руки Эмили. – Мне нужно отъехать до вечера. Не устраивай здесь ничего и не забывай, что договор все еще у меня с собой, так что никуда ты не денешься, все на официальном уровне. Или захотела преступницей побыть? А как только я вернусь, мы продолжим, то что начали, так что будь готова к приходу своего нового хозяина.

Генрих ушел, сразу же после этих слов, причем в спешке, а Эмили сползла по стене на пол, слезы потекли рекой из испуганных глаз. Ее все еще немного трясло от страха. Девушка начала плакать на взрыв, паника захлестнула ее с головой. Казалось, что мимолетная белая полоса ее жизни резко закончилась и продолжаться, вообще не планировала. Только погиб Грэм, тут же на ее тело покушается Генрих. Несчастье за несчастьем, опасность за опасностью.

Лишь спустя пол часа она смогла более-менее прийти в себя и для начала встать с пола. Эмили нервно расхаживала по комнате от одного угла к другому, щелкая пальцами. Волосы были растрепаны, лицо покрасневшее, а на ладонях уже красными следами остались следы от нервного сдавливания кулаков. Пыталась выделить для себя варианты спасения. Девушка понимала, что сама она ничего не сможет сделать против Генриха. В голове был слишком сильный бардак, чтобы хоть что-то спокойно придумать, поэтому Эмили начала расставлять расписывать на бумаге все по пунктам.

– Почему я не могу сделать что-нибудь против него?

– Он превосходит меня в физической силе

– У него есть документ, по которому я являюсь его собственностью.

– Он угрожает мне.

– У меня нет плана

– Есть ли вариант что-нибудь сделать, чтобы спастись?