В конце зала общий поток растекался на множество мелких, Лена встала по привычке за веселым мужчиной и ворчливой теткой. За ней пристроилась пожилая семейная пара, за ними молодая женщина гренадерского роста и стати, ее светлые волосы были собраны в хвост. Женщина во весь голос общалась с кем-то по телефону. «Ну ты прикидываешь, – вещала блондинка-гренадерша, – они неделю назад квартиру в ипотеку взяли. А теперь денег не будет, ипотеку выплачивать не придется, а квартира за ними останется. Я, как узнала, прифигела: вот же повезло людям!»

– Квартиру им сдать придется, – влезла ворчливая тетка, которая тоже прислушивалась к разговору.

– Ну да! – возмутилась пожилая пара. – А если люди несколько лет ипотеку платят?!

– Тогда долю выделят или меньшей площади жилье предоставят, – предположила ворчливая тетка.

– Ну конечно! Кто же на это пойдет? – женщина из пожилой пары скрутила дулю. – Пусть только попробуют! Весь народ встанет.

«А Катька, прикинь, на Багамы круиз купила. И тоже в кредит!» – блондинка-гренадерша не обращала на негодующих никакого внимания, а вокруг уже разгорались споры: всем стало интересно, что станет с различными займами после отмены денег.

Лене было все равно: кредитов у нее не имелось. Волновала только оплата коммуналки, но это был не личный Ленин вопрос. Да и может, баллы введут вместо зарплаты или начнут выдавать продуктовые талоны, как в начале девяностых. «Водку я не пью, сигареты не курю, – подумала Лена, – можно будет обменивать на что-то полезное».

«А Стриговы всю технику в квартире поменяли и Рено взяли», – продолжала блондинка-гренадерша.

– Наверняка в банках знали, что готовится, – ворчливая тетка не скрывала недовольства. – Люди нахватали кредитов, а теперь им и отдавать не придется.

По всей видимости, такой расклад тетку не устраивал – она была за всемирную справедливость. Лена же в очередной раз пожалела, что не поехала на море – надо было брать кредит, а не жадничать.

Послышались вопли: что-то не поделили две женщины. Из-за людей Лена ничего не видела, зато слышала. Судя по всему, одна обвиняла другую, что та стащила из ее тележки сырокопченую колбасу. Брауншвейгскую. Разговор велся на повышенных тонах, грозя перерасти в драку – женщины уже скатились до оскорблений. Им вторили мужья, сперва мирно, стараясь успокоить жен, потом кто-то пообещал набить морду оппоненту. Но тут к ругающимся через толпу протиснулись полицейские и предложили на выбор: или те успокоятся, или их выведут из магазина. Наступила тишина, после чего колбаса перекочевала в тележку к первой семейной паре под возглас: «Да подавитесь!»

Лена взглянула на часы: было около девяти вечера. Хотелось есть, пить и в туалет – одновременно. И тележку не бросить, обратно Лена к ней просто не пробьется. Худо-бедно, но очередь двигалась. С позором изгнали молодого мужчину, который набил карманы дорогой колбасой и сыром, пытаясь пронести их неоплаченными. Остальные продукты у него отобрали тоже. Лена испугалась, что на мужчину начнут составлять протокол, закроют соседнюю кассу, и тогда люди рассредоточатся по другим очередям, оттесняя Лену от выхода из магазина. Но незадачливого воришку лишь пристыдили.

На подступах к кассам стояли менеджеры со сканерами наперевес. Один считывал штрих-коды, второй упаковывал продукты и вещи в пакеты. Лене пришлось взять три пакета многоразового использования. Ну и ладно, потом пригодятся. Сама оплата прошла быстро, и Лена наконец-то вырвалась на свободу. На улице виднелась еще одна очередь – на такси, но в разы меньше предыдущей. Подъезжала машина, водитель подхватывал сразу троих пассажиров и уезжал. Лене повезло: набирали пассажиров в сторону ее дома. Если идти пешком, минут десять от силы, но тащить сумки Лена была не в состоянии. Поднять одну из них – и то подвиг. Таксист водрузил пакеты в багажник, Лена села на заднее сиденье и выдохнула: кажется, она справилась.