– Убили! – продолжил Фэдор после паузы. – Это будет настоящая сенсация! Уф! Даже не знаю, плакать или смеяться.

– То есть? – рыкнул Бардин, бросив на Фэдора тяжелый осуждающий взгляд.

Фэдор криво усмехнулся:

– Не понимаете? Это потому, что вам не довелось работать на нее пять нескончаемых лет. – Подавшись вперед, он ткнул указательным пальцем в сторону Бардина. – Уж поверьте, плакать я не стану. Может, я и лишился кормушки, зато избавился от занозы в одном месте. Эта стерва до смерти меня вымотала. В конечном счете это был бы вопрос выживания – или ее, или моего. Из-за нее я нажил себе язву. Вы не представляете, чего я натерпелся с этой женщиной!

– Кто-то отрубил ей голову, – все так же тихо сказал Конрад. – Решил, что этого мало, и вдобавок выпотрошил. Не знаете, кто бы мог такое сделать?

Глаза Фэдора вышли из орбит.

– Ужас какой! Голову отрубил! Боже мой! Зачем?

– Затем же, зачем и выпотрошил. Кому-то она очень не нравилась. Не знаете человека, который способен настолько выйти из себя?

Фэдор отвел взгляд:

– Это вряд ли. Черт! Пресса уже в курсе?

– Нет. И газетчики ничего не узнают, пока мы не соберем достаточно фактов, – мрачно сказал Бардин. – Послушайте. Если у вас в голове вертится чье-то имя, лучше выкладывайте. Чем быстрее мы закроем это дело, тем лучше для всех. Включая вас.

Помявшись, Фэдор пожал плечами:

– Наверное, вы правы. Ее нынешний любовник – Ральф Джордан. В последнее время они страшно ссорились. Нынешний фильм с Джун – последний в его карьере. Руководство «Пасифик пикчерс» разорвало с ним контракт. Джордан изрядно всех достал.

– Почему? – Конрад зажег сигарету.

– Уже полгода он с утра до вечера курит дурь. А как накурится, ему крышу срывает – мама не горюй!

– Как именно?

– Буянит он, вот как. – Вынув из кармана платок, Фэдор промокнул лицо. – На позапрошлой неделе устроил пожар в одном из павильонов. А через неделю так отличился на бассейной вечеринке у Мориса Лэрда, что тому пришлось целое состояние потратить, чтобы все замять. У Джордана была с собой какая-то кислота. Ну он и давай брызгать ей девчонкам на купальники. Ткань разъело – и вуаля, никаких купальников. Клянусь, вы такого в жизни не видели. Штук тридцать первейших наших звезд мечутся вокруг бассейна в чем мать родила. Ладно нам-то, парням, прикольно, и мы были на его стороне, пока не выяснили, что вместе с купальниками кислота сожгла и несколько ярдов кожи. Пять девчонок попали в больницу – в жутком состоянии. Лэрду пришлось выплатить солидную компенсацию, иначе Джордан пошел бы под суд. На следующее утро Лэрд разорвал его контракт в клочья.

Конрад и Бардин переглянулись.

– Похоже, нам стоит побеседовать с этим парнем, – сказал Бардин.

– Бога ради, только не говорите ему, что я тут распелся, – взволнованно попросил Фэдор. – Мне и без него проблем хватает.

– Если не считать Джордана, – спросил Конрад, – кто еще мог это сделать? Приходит вам кто-нибудь на ум?

Фэдор покачал головой:

– Нет. Друзья у Джун по большей части чокнутые, но не настолько.

– А история о том, что они с Джеком Морером были любовниками? Есть в ней крупица правды?

Фэдор опустил взгляд на собственные руки. Лицо его стало холодным и отстраненным.

– Откуда мне знать?

– Ну, хотя бы предположите. Она когда-нибудь упоминала при вас имя Морера?

– Нет.

– Вы когда-нибудь слышали ее имя рядом с его именем?

– Кажется, нет…

– Видели их вместе?

– Нет.

Конрад взглянул на Бардина:

– Удивительно: как только речь заходит про Морера, у всех пропадает охота разговаривать. Такое чувство, что этого парня и вовсе не существует в природе.

– Вы только поймите правильно, – торопливо сказал Фэдор, – если бы я что-то знал, рассказал бы. Но про Морера мне известно лишь то, что пишут в газетах.