Конечно, может он к опеке моего отца относится с долей скептицизма, но я не улавливаю этой интонации в его голосе.

И вообще я так хочу, чтобы Маркус на меня смотрел, как на женщину. Но что для этого делать – понятия не имею.

Вздохнув, ставлю перед ним стакан крепкого черного кофе и нервно завожу руки за спину.

От выпитого чуть ранее алкоголя, меня все еще немного ведет, поэтому я присаживаюсь на табурет и наблюдаю за тем, как Маркус неторопливо отпивает огненный напиток из чашки.

– Время, когда родителей нет дома, нужно использовать более продуктивно.

– И как же?

– К примеру, сходить на свидание.

– Свидание?

У меня дыхание перехватывает, что Маркус неожиданно переходит со мной на такую личную тему. Обычно он себе такого никогда не позволяет. Ну, во всяком случае, раньше мы никогда не разговаривали о моей личной жизни, о парнях или мужчинах.

– Да, на свидание. Я никогда не видел тебя с парнем. Ты вообще с кем-нибудь встречалась или встречаешься?

– Нууу, – я опускаю взгляд вниз, нервно царапая ногтем столешницу. – Были в основном так… друзья.

– Друзья? – усмехается он, отпив еще немного кофе, – а что-то более серьезное?

– Ты что, сейчас про секс?

Его губы сильнее растекаются в улыбке.

– Можно сказать, что про секс. Так ты уже достаточно большая, Мэйс, и знаешь про секс, да?

Честно говоря, вся эта беседа производит на мое тело какое-то невероятное впечатление. Оно и без того горело, а сейчас, кажется, начинает гореть еще сильнее. По бедрам будто бы проходится огненная волна. Я машинально их сжимаю, и тут же отмечаю, что Маркус фиксирует это движение своим взглядом. Может быть, мне только кажется, но будто бы его глаза в этот момент темнеют на несколько тонов, хотя, возможно, это мне просто мерещится, и я вижу то, что хочу видеть.

– Учитывая то, что я учусь в медицинском колледже, наверное, странно, если бы я не знала о таких вещах как секс. Да и мы не в девятнадцатом веке живем, когда женщин изначально оберегали от подобной информации, верно?

– Верно. Не в девятнадцатом, – хмыкает Маркус. – Хотя, зная твоего отца, я бы не удивился, если бы ты не знала даже такого слова. Учитывая то, что он контролирует каждый твой шаг.

– Ну, не каждый. В колледже, и после занятий он же за мной не следит. И на работу вместе со мной не ездит. Да и по ночам можно найти способ выбраться из собственной спальни.

– Да, у вас удобный карниз, я еще помню, когда Джек мне звонил и говорил, что ты, кажется, опять сбежала, и просил патрулировать улицы на тот случай, если с тобой что-нибудь приключится.

– Чтооо? Ты… ты врешь, не может такого быть! Маркус! Отец не знал… Он не мог знать!

– Ну, вообще-то знал. И о твоих побегах, и о том, как твоя подружка пролазила к тебе через окно по ночам. Он всегда был в курсе. Ты забыла, что твой отец бывший коп?

– А почему он мне тогда ничего не говорил?

Я в искреннем шоке смотрю на Маркуса. Как отец мог знать о таких вещах и ни разу не провести со мной одну из его излюбленных «воспитательных» бесед?!

– Тут твоя мама сильно повлияла. Будь на то воля твоего отца, он бы уже давным-давно запер бы тебя в доме и вообще никуда не выпускал до свадьбы.

– И как бы интересно, эта случилась, если бы я не могла общаться с парнями?

– Наверное, он был сам для себя выбрал жениха, – подмигивает Маркус и снова усмехается.

– Иисусе, хорошо, что этого не случилось! Я бы, наверное, такого позора бы точно не пережила. В двадцать первом веке жениха бы выбрал папа! Кошмар!

– А что, это сейчас в некоторых народах до сих пор практикуется.

– Но не в Америке, черт возьми! Это не для нашего свободолюбивого менталитета!