Смерив рогатую и её богомола удивленным взглядом, щекастая морда махнула рукой, собрала вокруг себя шерстяную банду.

– Парни, нет, ну вы видали такое?! – ткнул пальцем в богомола хомяк, перевел палец на Анну. – Да она издевается над нами! То жабу безмозглую себе в попутчики возьмёт, то балерину крылатую за собой притащит. А мы, значит, сидит тут, думай как проблему решать. И ладно бы одну рогатую охранять нужно было, так теперь и за танцором её приглядывать надо!

Хомяк раздулся негодующим шаром, вытаращил на Анну зеньки, требовательно вытянул руку:

– Плати по двойной ставке!! Десять «двухсоток»!!

– ЧТО?! ДА КАК… АХ ТЫ… ЭТОЖ!!! – булькала от злости красноглазая, не могла подобрать нужных слов на обнаглевшую рожу.

– Я всё понять не могу! – не унимался мохнатый ком, потешался над Анной и её богомолом. – От кого, интересно, она чудом этим, крылатым, защищаться решила? От влюбленных поклонников? Ха! Да в Городе твою балерину прихлопнут – оглянуться не успеешь! А ну плати за охрану или не пущу на этаж!

– Да какая к черту «ОХРАНА»?! – не выдержала красноглазая, схватила за грудки шерстяного гада, принялась трясти того что есть мочи. – КАКАЯ? К ЧЕРТУ? ОХРАНА?! Меня дважды на тот свет чуть не пустили, а вас и вашей несуществующей охраны даже рядом не было!! Кто, кто я спрашиваю меня "защищает", а?! Охранных ботов на весь этаж – один, и тот глядишь скоро развалится!! Да я помру быстрей, чем защиты этой вашей несуществующей дождусь!!

– Вот когда помрешь, тогда и возникай!! – вырвался из рук взбесившейся рогатой хомяк, отбежал за спины своих воинственно пыхтящих товарищей. – А пока не померла, то и претензий быть не может! Плати по двойной или не пущу в город!! Эй, железноголовые, ко мне, быстро! У нас тут неплательщица и балерина в колготах. Нарушители!

– Ой да на! На, бери! Подавись ты! – Анна высыпала положенную сумму прямо на макушку шерстяного гада.

Пиная всех вокруг, дымясь от гнева, суккуб и её телохранитель скрылись в воронке перехода. Сразу же исчезли цвета и краски внешнего мира, пропал солнечный свет, красноглазая и богомол вышли на минус шестом этаже. Анна недоуменно покрутила головой. Людской гомон, толкотня, крики прохожих и характерный для этажа безостановочный галдеж сменились полупустыми улочками, косыми взглядами, незнакомыми личностями и подозрительной активностью. Все, от мала до велика, каждый, кто так или иначе умел телепортировать, высыпали на улицы, засели по углам и делали деньги на бесконечном потоке желающих попасть в мир-свалку.

«Очуметь!» – поразилась Анна размаху происходящего, заспешила домой.

Не прекращая крутить головой на триста шестьдесят, суккуб воочию наблюдала эффект прогрессирующей золотой лихорадки. Ни поджидающие в Помойке опасности, ни низкий уровень телепортирующих, ни шанс словить вечное окаменение не останавливали народ перед возможностью попасть в заветный мирок. Вокруг Анны закрывались и открывались порталы, жетонщики всех классов и уровней взрывались, рассыпались песком, умирали, каменея. На один удачный телепорт приходилось пять неудачных. И без того переполненная Помойка беспощадно уничтожала незваных гостей ещё на самых подступах, но народ это только подстегивало. На место окаменевшего приходил десяток живых. Толпа засыпала телепортирующих деньгами и выстраивалась в очередь лишь бы попытать удачу и проникнуть в мир-свалку. Все хотели халявы, все хотели легких уровней, желали забрать ценности, артефакты, реликвии и секреты Помойки. Народ рвался за халявным «качем».

– С тобой правда говорила Ксепт? А как она выглядит? Познакомишь меня с небесной?! – к Анне подскочил один, второй, третий жетонщик. – Ну не молчи, ответь! Мы все хотим знать!