Второй по красоте и тоже отовсюду видный – пик Инэ. Если у Белалакаи форма асимметричная, то пик Инэ практически идеальный тетраэдр.

С западной стороны, со стороны ущелья, возвышается необъезженная лыжниками залесённая гора Семёнов-Баши (в честь великого географа Семёнова-Тян-Шанского4), а с другой, восточной, стороны – Мусса-Ачитара. На этой трёхкилометровой пологой горе расположились все подъёмники и все зоны катания. Там Юра позавчера катался. Оттуда, Бог даст, и полетит сегодня. А погода стояла хорошая, как и все предыдущие дни: тепло, солнечно, безветренно, но это внизу, наверху она может быть более непредсказуемой, Юра знал это. А ещё…

Замурлыкал мобильный:

– Погода отличная! Поднимайтесь!

– Еду! – выкрикнул Юра и дал отбой.

Глубоко вдохнув морозный воздух, он зажмурился. Летим, значит, да? Летим! Летим-летим! И сразу внутри стало суетно.

– Летим, Соня! – Юра ворвался в комнату и заметался, на ходу решая, что же надеть. Полёт в горах… Высота два-три километра… Февраль… Полчаса без движения…

– А надену-ка я термобельё, как думаешь, Сонь? – вслух рассуждал Юра. – Умная мысль? Умная!

Соня глядела на мужа со снисходительной улыбкой. Беспокойный пациент, о-хо-хо… Она хорошо его знала, знала, что пока своего не добьётся, ни за что не успокоится.

– Ты со мной? – Юра прыгал на одной ноге, натягивая штаны.

– Не-а… Брошу тебя. По рынку потаскаюсь… Девчонкам сувениров куплю… Ты же уже купил своим девчонкам?..

За тридцать лет совместной жизни Соня привыкла и к Юриным полётам, и к Юриным залётам… Но сунуть шпильку – кто бы упустил?

Юра кивнул. Действительно, чего ей там мёрзнуть? Он обнял жену и отдал ей банковскую карту, мало ли. А ещё через полчаса он уже стоял на высоте трёх тысяч на смотровой площадке, а пожилой, загорелый, горбоносый, похожий на киношного индейского вождя, распорядитель организовывал желающих полетать на парапланах и одновременно следил за погодой в атмосфере.

– …Говорю вам, мадам, если вы отойдёте хотя бы на минуту, а сейчас кто-нибудь из пилотов вернётся и будет готов лететь, я отдам ваше место, так и знайте! – И, зажимая гашетку рации, без перехода наговаривал в микрофон: – 3000 метров, ветер – направление Домбай-Ульген, один-три метра в секунду…

– Вы же авиация! – пыталась давить дамочка. – У вас же всё по часам!

– Как говорил один мой знакомый пилот, по часам у нас только похороны, а полёты у нас по текущему состоянию погоды. – И вождь, довольный своей дурацкой шуткой, каркал простуженным старческим смехом. Мадам точно ветром сдуло. Однако смелых и бесшабашных уже и без неё набиралось трое.

– Пилоты, у меня два пассажира, третий готовится…

– Вождь, мы поднимаемся, – прохрипела рация.

Через пятнадцать минут на площадке собрались пилоты и заспорили. Пока они поднимались, ветер немного разгулялся, метров до пяти-шести в секунду, при этом он всё время дёргался и менял направление.

– …Я в такой ветер не полечу! И не уговаривайте! – собирая в большую сумку параплан, митинговал пилот с татарской внешностью. Юра сориентировался – Равиль, Вождь несколько раз по рации обращался к нему.

– …Рванёт и кинет на скалы! А оно мне надо? Это ты, Костян, у нас крутой, – продолжал он, обращаясь к рыжебородому парню в яркой зелёной куртке, – а я пас!

Третий, по всей видимости Виталий, стоял в сторонке – и молча курил.

Константин зло сплюнул:

– Зажрались вы, мужики! Всё бы вам в штиль летать. – Он повернулся к «пассажирам» и бегло оглядел их. – Кто тут на длинный залёт?

Юра шагнул.

– Пошли. Выше поедем… Может, там стихнет… А то начинают тут… «А оно мне надо… Я пас…» Билет на подъёмники есть?