Мясо было еще съедобным, жуя на ходу мясную жвачку, я двигался вдоль кромки леса, лес, трава, трава, лес, картина вокруг не менялась. Я шел и бубнил себе под нос, накручивая самого себя. – Даа… Путешественник из тебя никакой… охотится не умеешь, воду не взял, – почему я не взял воду ответа не было, – Лук, ты значит, из которого никогда не стрелял, взял, стрелы из деревьев повыдергивал, а флягу с водой взять забыл. Офигеть. Очень правильный поступок, грамоту сам себе выпишу за это! – Поднявшись на холм, я увидел дорогу, что лежала в низине.

– Ну вот, по дороге идти намного удобнее, а еще у дороги есть самый главный плюс, она всегда куда то ведет, то есть, ну не может дорога неожиданно закончиться в поле, – я шел, говорил с приятным собеседником, то есть с самим собой, жевал мясо и негромко насвистывал веселую мелодию, настроение улучшилось. – Темнеет, надо бы переночевать, – костер я разводить не умел, и вещей для его разведения я не взял, – лук, я значит, тащу с собой, а посмотреть как люди костер разводят не догадался, ну все приходит с опытом, в следующий раз тебе нужно обязательно быть внимательней, – На этой оптимистичной ноте, я с подступающей жаждой облокотился о дерево, и разглядывая звезды, уснул. Проснулся я от того, что очень замерз, зубы стучали, поднялся, попрыгал, глаза вычленяли дорогу, звезды немного освещали путь. Я побрел по дороге ночью, наступал рассвет, бредя всю ночь, с приходом солнца стало чуть теплее, а когда оно поднялось и припекло, очень захотелось спать. Привалившись к дереву, я услышал шум, карета или дилижанс, что-то с четырьмя колесами из сказок, формой тыквы и запряженное двумя лошадьми, мчалось по дороге, за ней, прямо из леса выскакало несколько всадников, резво догоняющих карету. Кучер на карете хлестал коняшек как только мог, но его преследователи резво сокращали дистанцию.

– И вот, время ХЭ, прямо как в вестерне – я наблюдал как не доезжая до меня метров сто, кучер упал с кареты прямо под её колеса, карета легонько подпрыгнула и забрала в право, коняшек понесло, и лошадки решив пропустить дерево между собой, дружно дерево обняли, карета присоединилась к лошадкам и дереву, вокруг разлетелись щепки. Я свернул с дороги и двигался к карете вдоль высокого кустарника, наблюдая из кустов как из кареты выскочил мужичек со шпагой, всадники вальяжно подъехали к карете и окружили мужичка, лучник выстрелил ему в грудь, но я дополз уже очень близко и накинул на него щит, от которого стрела просто отскочила. Мужичок не поверив своим глазам, потрогал грудь, посмотрел на загонщиков и резво побежал в припрыжку, им на встречу. Команда занервничала, но один, все же, самый первый ринулся в атаку, два укола и труп упал с лошади. Осталось двое, лук отправляет новую стрелу, я как матерый варан, перемещаюсь по кустарнику и снова ставлю щит, параллельно подлечивая себе руки, изрезанные шипами да иголками местной флоры, – из этих кустов отличный вид, еще бы чипсы. – Ловкими движениями, герой из кареты добирается до лошади и рассекает ей нос, лошадь встала на дыбы, начала брыкаться, её понесло, всадник попытался лошадку остановить, но без результата, остался лучник или лучница, который выпускает уже пятую стрелу в мой красивый золотистый щит, поздняя реакция стрелка и в ногу вонзается шпага, лучник дергается и шпага рассекает одежду до живота, несколько быстрых уколов, еще живой всадник пришпоривает коняшку и та срывается с места в лес, исчезая среди веток, мужичек отряхнулся, и пошел вальяжно к одному из всадников, что упал с лошади метрах в пятидесяти, когда ту понесло, и сейчас поднимался на ноги, но до конца подняться не успел, лошадка ему что-то перебила брыкаясь, укол в горло и тело затихло. Мужчина начал поворачиваться и увидел меня выходящего из кустов.