Я кивнул на холодные каменные стены. – Это твой дом? Мрачноватненько, теперь понятно почему вы такие депрессивные.

– Депре что? – Девушка резко подняла голову, и сделала мощный глоток.

– Ну, не веселые короче. – Я сделал кислую карикатурную рожицу.

– Мы веселые! – Пьяная баронесса затопала ножками.

Я усмехнулся – Правильно говорить, мы веселые только раз в году. И не веселые, а пьяные.

Нас заметили и мост начал опускаться, огромные цепи из странного черного металла, опускали монстроузную конструкцию метров тридцать в длину и шесть в ширину.

У подъема в замок раскинулся небольшой городок, поселение было больше деревни, домов на триста, имелся рыночек, часовня и несколько ворот с охраной и это все, что удалось рассмотреть с холма, прежде чем карета спустилась и въехала в город. Проехав город по прямой и скорее всего самой широкой дороге, карета начала подъем по небольшому серпантину и подъехала к опускающемуся мосту, который не опустился еще даже до половины.

Я смотрел в окно на медленно опускающийся мост. – Чур я ночую в карете, и вино больше мое не пейте, мне до завтра надо что-то кушать.

Телохранитель смотрел в окно и медленно заговорил. – Мне кажется, я знаю почему тебя выгнали из монастыря, иначе я твои способности объяснить не могу.

Я хмыкнул – Вообще то, меня никто не выгонял, я на свободном выгуле, я странствующий паладин.

Телохранитель продолжал смотреть на опускающийся мост. – Паладины латы не снимают даже когда срут, а по тебе видно что ты их даже не трогал.

Я выставил перед собой указательный палец. – Я их трогал и палец вот тут порезал. – Олеся склонилась что бы посмотреть, по инерции, и я поймал её пальцами за нос и поставил смачную сливу.

– Ааааа, отпусти. – Заверещала девушка, она схватилась за мои руки и пыталась вырваться, но у нее ничего не получалось, силы были не равны.

– Ладно, вроде почти опустился, поехали. – Карета тронулась и переваливаясь, преодолела огромный ров и заехала во двор. Сразу же набежали какие-то тетки и схватили Баронессу. Девушка, потирая нос и высунув язык исчезла в одном из проходов.

Проводив ее взглядом, я заметил. – Дела. И что теперь?

Телохранитель был невозмутим. – Ждем Семена Семеновича, нашего ясно солнышка.

– В честь прабабки?

Он медленно повернулся и достал из сапога нож. – Еще одно плохое слово о нашем бароне и я попробую вам отнять язык, не разу у паладинов языки не отрезал.

Я выставил руки вперед в примирительном жесте. – Меня покормить надо и помыть. Я просто голодный. Кстати, я помню одну важную вещь, договор еще в силе?

– Да, я непременно отрежу вам ваш язык. – Он подкинул и поймал нож за рукоятку.

– Вообще-то я про досуг. Как там было, ах да, я приведу вам на выбор десять жарких красоток, или двадцать? – Я задумался и мечтательно посмотрел на темный потолок салона.

– Ладно, сейчас официальная часть закончится и решим этот вопрос. – Кивнул телохранитель и убрал нож обратно в сапог.

Ждать пришлось не долго, барон уже спускался по каменной лестнице с главного входа, одет он был во что-то пышное и несуразное, если дизайнера жестко накачать галюциногеном, а после закрыть его одного в камере на день, оставив ему только ночное ведро и ватман с карандашами. То, на какой то из первых страниц ватмана будет нарисован этот костюмчик. Какие то пышные короткие шорты, как будто в них напихали воздушных шариков. Белые носки чуть ниже колена и голые коленки. Белая рубашка с кружевами и кислотно зеленый фрак, что почти касался ступенек своими кончиками. Красный платок выглядывающий из кармана и уверен на сто процентов, на нем был парик, по другому эту капну объяснить было нельзя. Казалось что барон вытянул все краски из этого места и нанес их на свою одежду.