Я кивнула.
– Чтобы добраться до завтрашних занятий, у тебя два варианта: либо идти до центра острова к академии, либо через пятый и четвертый холм. Выбирай любой удобный маршрут. Доходчиво?
Я снова кивнула, кроме одного нюанса. Я понятия не имела, какой вариант удобный, пока не попробую или не спрошу.
– И какой удобный? – робко поинтересовалась я. – Или какой короче?
– Короче и удобнее – разные вещи, – философски заметила Зелень. – Иди через академию. А то кто знает, кто еще к тебе прицепится по пути через пятый и четвертый.
Женщина вновь покосилась на кота. Я намек поняла и вывод сделала.
– И да, – закончила она, ну очень тактично намекнув: – В овраге между седьмым и шестым есть ручей, насколько помню, он вытекает из глубин острова, и достаточно теплый, чтобы в нем можно было умыться. Пользуйся.
Я поблагодарила и за этот совет.
На этом Зелень окончательно решила, что наше общение на сегодня закончено, открыла портал и ушла.
Я же принялась распаковывать выданную мне коробку.
С облегчением обнаружила там два яблока, плед, носки, мыло, расческу, зубную щетку, а главное, дождевик и пару красных резиновых сапожек. С еще большим удивлением я прочла уже на самой обуви вполне земное клеймо еще советских времен «11 руб. 50 коп».
– Однако, – нахмурилась я, делая вывод: – Значит, не все вещи здесь из этого мира. Иначе как тут оказалось подобное?
Впрочем, разбираться с нюансами я собиралась позже. Сейчас меня вдохновляла только одна перспектива – умыться в ручье.
Теперь, когда с географией стало понятно чуть больше, ориентируясь на торчащую верхушку вулкана, который, похоже, был виден из любой части острова, я вычислила, где находится академия, а следовательно, и соседний седьмой холм, в ту сторону и пошла.
Глава 5
Смеркалось.
Объевшийся молоком кот решил, что оставлять меня одну негоже, и тоже двинул следом. Только делал это отнюдь не с кошачьей грацией, а скорее, будто кто-то мешок картошки переваливал.
Даже я ступала по веткам тише, нежели кот хрустел валежником, потом мяукал, затем кряхтел от недовольства, а когда получал по морде листом мокрого папоротника, так вообще выдавал отнюдь не кошачью гневную тираду, а будто старый сапожник матерился, но на кошачьем.
– На твоем месте я бы научилась чихать интенсивнее, – стараясь не обращать внимания на трудности, рассуждала я и переступала через очередной трухлявый пень. – Это сейчас нам холодно в мокром лесу, а когда помоемся, станет еще холоднее идти обратно.
Благо теперь у нас был дождевик и сапоги.
Резиновая обувь хоть и натирала ноги, но в нее хотя бы было не страшно залезть грязной босиком и пройтись по лесу вниз с холма. Резина точно хорошо отмывалась.
– И в то же время обратно будет легче, – уговаривала уже себя я. – Надену носки.
Вскоре снизу послышался плеск воды, и я устремилась на звук.
Радовало, что мне не пришлось блуждать бесконечность по полутемному лесу, а я сразу вышла к нужному месту.
Низину между двух холмов и в самом деле четко очерчивало ручьем, будто границей.
Он тек откуда-то из глубин острова и терялся в деревьях леса. А еще от воды шла густая испарина, из-за чего все окружающее пространство погружалось в туман. «Тепло», – обрадовалась я.
Я вышла на пологий бережок, осторожно прошла по бархатистой траве, которая устилала землю, словно ковер. Рядом вспорхнула стрекоза и перелетела на другой берег. Соскочила лягушка с камня и с плеском прыгнула в воду.
Похоже, местным земноводным было невдомек, что чуть выше по холму настоящая холодная осень. Тут, если не считать тумана, царил маленький кусочек лета.
Я коснулась пальцем воды и с удовольствием зажмурилась, предвкушая, что наконец смою с себя грязь.