Виктор тащил меня на пятый этаж, в квартиру, перепрыгивая через ступени, а я слышала, будто через пелену:

– Держись, там Седвиг. Он залечит раны. Держись, Вероника. Два этажа!

Но из тех остатков воздуха, что я успела вдохнуть, я прохрипела только одно:

– Я вижу свет…

Откуда-то сверху упала капля. Еще одна и еще.

Я зажмурилась.

Так же внезапно нахлынули и звуки: шум деревьев, шорох листвы, птичьи трели и вновь капли, словно начинался дождь.

Следующим чувством вернулся запах – сырой земли, незнакомых цветов и грибницы.

Потом зрение – потому что я распахнула глаза и села рывком, озираясь.

Это был лес.

Самый натуральный: я лежала на подстилке из опавшей хвои, вокруг целые заросли папоротников, одинокий неизвестный гриб под сосной и даже букашка, ползущая по моей руке. И дождь, мелкий, едва накрапывающий.

Схватилась за горло, вспоминая о только что произошедшем, но не обнаружила ничего.

Горло целое.

Так же как и моя зимняя куртка, шапка, джинсы и сапоги, все, что было на мне, так и осталось на мне. Изменилась только окружающая среда, я была в летнем лесу.

И живая.

– Это рай? Я умерла и попала сюда? – спросила у букашки, будто тот мог ответить.

Но ответ пришел со стороны.

– Понятия не имею, как выглядит рай, – голос Виктора я узнала сразу, – но это явно не он. Потому что я определенно не умирал. Все повторилось с точностью, как в прошлый раз.

Я бросилась на голос, обнаруживая Харлинга в низине у оврага, по которому струился ручеек. Тот, так же как и я, выглядел вышедшим из зимы в лето, а еще растерянным, смотрящим на меня с непониманием.

После долгого молчания он изрек:

– Седвиг был прав.

Я была готова услышать что угодно, кроме этой фразы.

– В чем?

– Ты умерла, – бесцветным голосом ответил Харлинг, все так же неверяще глядя на меня, и я вдруг осознала одно – он бледен, а его руки и одежда до сих пор в моей крови. В таком количестве, что даже мне становилось понятно: потеряв столько крови, я не должна стоять на ногах, говорить и тем более прыгать резвой козочкой по оврагам.

Но я ощущала себя если не превосходно, то точно не умирающий.

– Как такое может быть? Я не очень похожа на призрак.

Но Харлинг помотал головой.

– В этот раз я видел все четче. Мы почти добрались до четвертого этажа, когда ты сказала что-то про свет и закрыла глаза. Я надеялся, что ты просто потеряла сознание, а в следующий миг тебя охватило пламя. Оно словно вырывалось изнутри, но не обжигало ни тебя, ни меня. И все же мы словно оба словно сгорели, а после оказались здесь. В этом месте. И я готов поклясться, что это мой родной мир. Мы перенеслись обратно.

Я сглотнула, пытаясь промочить пересохшее горло.

– А Седвиг, а Лысяш? – единственное, что произнесла я.

– Ты видишь их здесь? – вопросом на вопрос ответил Виктор. – Похоже, твоя магия особенная, это не просто самоконтроль силы – это нечто большее. Умирая, ты открываешь портал в другой мир и переносишь через Грань не только себя, но и тех, кто с тобой рядом. Вероятно, есть какой-то радиус действия.

Я замотала головой.

– Нет, ну быть такого не может. Я же не Дункан Маклауд, может, Седвиг прав и у меня просто хорошая регенерация в экстренных ситуациях… – Мне не хотелось верить в правоту Харлинга, но тот уже поднялся с земли и теперь внимательно осматривал овраг и вообще место, в котором мы оказались. – Что ты ищешь?

– Если я не ошибаюсь, то это место, как и прошлое, будет как-то с тобой связано. В твоем мире тебя выносит недалеко от собственной могилы, значит, в этом тоже должен найтись якорь.

– Это лес, – растерянно отозвалась я. – Сколько, по-твоему, мест в вашем мире, которые могут быть со мной связаны? Разве что шестой холм, да и только. Но это не похоже на остров Таль.