— Плесецкая? Жива там? — поинтересовался Харлинг. — Если да, то иди сюда!

— Угу, — буркнула я, вяло перебирая ногами, чтобы добраться до профессора.

Он стоял за большим камнем и заглядывал куда-то за него.

— Вот, смотри. Кого видишь? — Он отошел, уступая мне место.

А мне невольно пришлось привстать на цыпочки. Росточка не хватало, рассмотреть то, что видел за камнем более высокий мужчина.

— Олененок, — отозвалась я, разглядев в сумерках силуэт животного. — Или косуля. Я плохо разбираюсь, но точно не монстр.

— Чудно! — Харлинг, похоже, пребывал в определенном восторге. — Теперь даже интересно, не исчезнет ли этот дар у тебя позже.

— А почему он должен исчезнуть?

— Я навел кое-какие справки. Нечто подобное уже описывалось давным-давно. Пару сотен лет назад. Некоторые переселенцы, кто попадал в академию очень быстро после факта переноса в новое тело, описывали монстров как привычных для них животных. После эта способность пропадала, но зато проявлялось что-то совершенно иное.

— Значит, скоро я буду, как и все, видеть только монстров?

— Не исключено, — пожал плечами Харлинг. — И это еще одна причина, почему мы сегодня сюда спешили. Есть риск, что твои способности к различению видов скоро исчезнут.

— Не хочу, — воспротивилась я. — А как же Лысяш?

На что Харлинг промолчал. Это не его проблемы — хочу я или нет, чтобы мои способности исчезали. Да и на кота ему явно плевать.

Он был исследователем, здесь и сейчас.

— А вон там, за скалой. Кого видишь? — Он указал пальцем на новую точку, куда я устремила взгляд. — Котик? Собака? Монстр?

— Никого, — буркнула я. — Очень темно. Мы можем подойти ближе?

— Я бы не стал, — ответил Харлинг. — Там дальше очень нестабильная почва, можно провалиться.

— Тогда ничем не могу помочь, — отозвалась я, все еще силясь и щуря глаза, чтобы разглядеть в темноте существо, интересовавшее профессора. — Не вижу.

Еще минут десять я разглядывала пространство впереди в поисках живности или монстра.

Иногда натыкалась на изуродованных существ, похожих на порождения романов Стивена Кинга.

— Их будто выпустили из лаборатории, где штампуют монстров-мутантов. Тут точно нет могильника с ядерными отходами? — бурчала я. — Почему они такие отвратительные? Зубы, шипы, слизь?

— Ядовитая слизь, — дополнил Харлинг. — Хотя вон у того существа железы выделяют фермент, используемый лекарями. Говорят, излечивает любые кожные заболевания.

Я посмотрела на мерзкую то ли жабу, то ли ящерицу, которая не то прыгала, не то перекатывалась между камнями.

— И все же странно. Почему они такие мирные между собой… — пробормотала я. — Никто никого не ест. Бегают себе. Олени вон травку жуют, жаба… — Я проследила за длинным языком, ухватившим налету какое-то насекомое. — Хм... ест комариков. Прям идеалистическая картина… не считая…

Тут я осеклась, потому что то, что я назвала комариком, явно заметило меня и летело в нашу с Харлингом сторону.

То ли пчела, то ли шершень, то ли саблезубая муха, щелкающая в полете зубами, да так, что я слышала этот звук — перемалывающих жерновов. И перемалывать оно явно собиралось меня.

— Бежим! — только и пискнула я, невольно хватая стоящего рядом Харлинга за руку, чтобы потянуть за собой.

Стоило его коснуться, как разряд электричества возник между нами. Гром разорвал пространство над вулканом! Молния громыхнула, озарив вспышкой все вокруг. И меня отбросило в сторону тугой волной.

Я обо что-то стукнулась, в глазах потемнело.

Попыталась встать, шарила вокруг на ощупь, хватаясь руками за воздух.

Запах озона пробился даже через насморк…

— Ничего не вижу… — Я пыталась тереть глаза, дезориентированно кружась на месте.