Я невольно втянула голову в плечи. Да я понятия не имела, что такое рубец. Впрочем, к концу занятия я могла сдавать экзамен про анатомию коз.

— На сегодня все, — закончила Зелень. — Завтра буду задавать вопросы по теме. А пока те, у кого по расписанию работы по очистке сараев, могут переодеваться и приступать. Остальные идут в академию.

Растерявшись, я начала вертеться по сторонам. У меня вроде бы никаких работ по очистке назначено не было, но и в академию мне не положено возвращаться — в сараюшке оставался голодный кот.

Да и сама я не завтракала.

Тем временем высоченный Грант без всяких разговорчиков удалялся в сторону сараев, за ним стайкой тянулись воздыхательницы, кроме Шерри.

Она будто невзначай двигала по дорожке подальше от фермы.

— Эй! — окликнула ее Зелень. — А ты куда? Шеррилла! Я тебя спрашиваю.

Та даже не обернулась, будто не ее касалось.

Тогда Зелень щелкнула пальцами, и девицу на невидимом поводке поволокло к профессору, так что только волосы назад. И когда брюнетка оказалась с суровой преподавательницей лицом к лицу, только и могла лепетать:

— Профессор Зелень, ну вы же знаете. Мой дар не позволяет мне!

— Бла-бла-бла, — передразнила ее женщина. — Я уже сто лет это слышу. Я — тьма, я — ужас, летящий на крыльях ночи, мне не положено убирать коровник. Но нет, милочка, положено. Ведро и вилы там, — тонким длинным пальцем она указала направление, по которому следовало бы двигаться Шерри. — У тебя пять минут, чтобы переодеться.

Брюнетка сдавленно кивнула, и невидимый поводок тут же отпустил ее.

Вот уж доходчивые методы.

Про себя я сделала выводы на конфликт с Зеленью не нарываться, и все же, поговорить с ней мне нужно было прямо сейчас.

— Вероника, ты идешь? — окликнули меня Августа и Милена, они как раз свободно шли в академию.

— В другой раз, — пообещала я, спеша за профессором, которая удалялась в сторону козовников. — Подождите, профессор Зелень!..

Кричать я не могла, только сипела.

— Подождите!!!

Женщина обернулась, недоуменно посмотрев на меня.

— А тебе что надо? Занятие закончено, или тоже желаешь на уборку попасть?

— Не то чтобы… — протянула я. — Мне бы молока. Котику… то бишь нимурну.

— А-а-а, — протянула женщина. — Точно, пошли…

Не меняя направления, она все так же двинулась к загону с козами и, подведя меня к нему, широко обвела рукой все поголовье.

— Вот! — гордо выдала она. — Выбирай любую. Все высокоудойные, не вонючие — моя личная гордость!

— Э-э-э, — протянула я. — Как понять любую?

Казалось, на меня уставилась полсотни козьих глаз. Не моргающих, с горизонтальным зрачком, и очень-очень недобрых. А еще, кроме странных глаз, у коз были рога.

— Так и понимать. — Зелень похлопала меня по плечу. — Выбираешь ту, у которой вымя побольше нагулялось, и ведешь на доильный станок. Доишь! Молоко твое! Ведра найдешь вон там, в бытовке. Все чистое!

К моему сипу теперь прибавилось еще и заикание.

— К-как д-доишь?

— Руками, милая. Ничего жуткого в этом нет. Коза не корова — соска всего два! Ты справишься, я в тебя верю. Главное, нежненько! Козы не любят грубости.

На этом сочтя всю напутственную часть законченной, Зелень решила, что ей пора. И оставив меня у загона, удалилась.

Почему-то ее не волновало, вдруг я наврежу козам по неопытности. Впрочем, ее не волновало — не навредят ли они мне.

И судя по взгляду коз — они уже приготовили двадцать пять видов расправы надо мной, если я накосячу.

— Так, — успокоила себя я. — У меня монстрокот, которого боится весь остров. Что я, с козой не совладаю?

Вопрос прозвучал риторически, вместо ответа кто-то протяжно мекнул мне из глубины стада.