Купер направил луч фонарика на противоположную сторону. Перед телевизором стояли старый диван и кресло. Стены были голые, дешевый потертый ковер на полу, окна завешены такими же дешевыми занавесками. Он задал себе вопрос, насколько часто Мики вообще здесь бывает. И если нечасто, где его искать?

Рядом с дымоходом на канцелярском шкафчике стоял принтер. Купер подошел поближе и обнаружил, что ящики шкафчика выдвинуты, а ковер за диваном завален папками и документами. По-видимому, кто-то в спешке что-то искал. Настольная лампа лежала посреди комнаты на боку. Он подобрал ее, поставил на столику стены и щелкнул выключателем. Лампа тоже не работала.

Задаваясь вопросом, не буянил ли Мики под хмелем, прежде чем отключиться, он крикнул:

– Мики, здорово. Это Дэн. Ты здесь?

Ответа не последовало.

Из комнаты узкий коридор вел в глубь квартиры, и Купер предположил, что там должна находиться спальня. Он опять позвал, надеясь разбудить Мики, если он дрыхнет. И снова никакого ответа. Ему представилась София, как она стоит у него за плечом и шепчет на ухо: «Давай, Дэн, не отступай. Он должен быть здесь. Может, он заболел. Или, может, ему нужна помощь. А что, если он прячется от тебя? Пятьсот фунтов – немаленькая сумма».

Купер постучал в закрытую дверь, потом взялся за ручку и нажал.

В нос ему ударил страшный смрад. Воняло мочой. Рвотой. Чем-то еще более отвратительным. Еще чуть-чуть, и его бы вырвало, но он сглотнул спазм. Прижал руку к носу и губам, а другой рукой стал шарить фонариком. Небольшая двуспальная кровать была как-то странно отодвинута от стены. Одежда из комода разбросана по полу.

Через пару шагов Купер обнаружил Мики. Тот лежал на боку на полу рядом с кроватью. Кроме плотных синих трусов, на нем ничего не было. Руки и ноги крепко привязаны к стулу за его спиной. Голова лежала в густой темной жидкости, окружившей ее, как нимб. Глаза открыты, насколько Дэн мог судить, глядя на распухшее от ударов лицо, измазанное засохшей кровью. В широко растянутый рот вставлен скрученный в комок носок, как можно было определить по торчащей между губами трикотажной пятке.

Пошатываясь, Купер вслепую выбрался из спальни и бросился в ванную. Он упал на колени перед унитазом, и его вывернуло. Телефон со стуком упал на пол. Зловоние из спальни Мики не уходило из ноздрей, голова раскалывалась. Его бросало то в жар, то в холод, тошнота накатывала волнами. Он не в силах был сосредоточиться, не мог заставить себя думать. Первой реакцией было бежать, но он даже не мог подняться. Может, убийца Мики все еще здесь? Хотя вряд ли. Кровь засохла, так что прошло самое меньшее несколько часов. Но когда все это случилось? Он прикрыл веки. Перед глазами стояло лицо Мики.

Наконец тошнота отступила. Он присел на корточки и пошарил рукой по полу в поисках телефона. Найдя его, снова включил фонарик и с трудом поднялся на ноги. Ему необходимо было прочистить легкие. Спотыкаясь, дотащился до входной двери и открыл ее настежь. С улицы влетел влажный порыв ветра. Он постоял в двери, глубоко вдыхая и выдыхая, чтобы успокоиться. В голове со страшной силой пульсировала кровь. Ему нужно как-то решить, что делать, но он не мог заставить себя соображать. Надо бы принять что-нибудь от головной боли.

Купер вернулся в ванную и осветил фонариком крошечное помещение. Тот, кто обыскивал квартиру, как будто ничего здесь не тронул. Удивительно, что вечно растрепанный, неаккуратный Мики поддерживал в ванной такой порядок. На полочке над раковиной были аккуратно расставлены средства гигиены. Над ванной, наполовину скрытый за занавеской, висел маленький зеркальный шкафчик, где хранились медикаменты. В нем почти ничего не было, кроме запасных лезвий для бритвы, тюбика с разогревающей мазью и большой пластиковой банки с адвилом. Вероятно, таблетки остались еще с поездки Мики в США. Что ж, пожалуй, подойдет.