Я сделала еще несколько шагов вперед и совсем похолодела от ужаса. Штаб, хаос, режиссер. Это даже не всезнающая психологиня, которая мигом вычислит мои болевые точки! А похуже! Вдруг режиссер вздумает, что у меня нос слишком длинный, и сразу выгонит?!

Зажмурилась и решительно зашла внутрь. Осторожно открыла один глаз. Мужчина в кепке долбил ручкой по столу. Сразу видно, что режиссер. Сурово долбил, но с ритмом. Рядом с ним, по-доброму улыбаясь, сидела Викторика. Никогда не догадаешься, что она жена миллионера.

Оба молча проследили, как я устроилась в уголке зала.

– Ну, рассказывайте, как жизнь до отбора довела! – крикнул мне режиссер.

Я замялась.

– Давай «Девушка в беде»? – спросила Викторика, и режиссер перестал долбить по столу.

Откуда они узнали?!

– Роковую, думаешь, не потянет?

– Большие светлые глаза, тонкая кожа. Она нервно сжимает сумочку хрупкими пальцами. Как пугливый зверек, загнанный в сети тираном.

Мои губы дрогнули. Вот и тебе имя нашлось, Артем! Тиран!

– Ну, да, – режиссер сделал на бумаге пометку и величаво зачитал: – Значит, типаж «Дева в беде». Беспомощная, наивная и слабая женщина, терзаемая злодеем и ожидающая героя, который её спасёт. Возьмите распечатку, в ней какие-то фишки, детали образа, ходы. Завтра снимаем пилотный эпизод^>6.

– А дизайном мы хотя бы заниматься будем? – вырвалось у меня.

– Будем заниматься, – съехидничал режиссер. – Борис требовал насчет дизайна. Иначе пиар для него не целевой.

Я немножко успокоилась. Хотя подождите-ка! Выходит, несколько дней я должна провести чисто на самом отборе?! Без должности и без оплаты? А жить мне все это время на что?! И где жить?

– Суточные за игру участницам платят? – в былые время я бы не решилась задавать подобные вопросы, но, увы, времена меняются.

– Суточные – это при командировках, дорогуша, – режиссер казался непробиваемым.

Тогда прямо сейчас начну играть роль «Девушки в беде». Трепещите!

– Но у меня чрезвычайная ситуация: последние оплаченные дни в гостинице, а в кошельке никакой наличности. Банковская карта заблокирована, крайние деньги я положила на телефон, чтобы хотя бы интернет сохранить. Бывший бросил меня в Москве одну без какой-либо помощи, и я в одном шаге от нервного срыва, – зашмыгала носом.

– Верю, – режиссер одобрительно покачал головой.

– Хоть какие-то деньги платите за день, имейте совесть! – разозлилась я.

– А вот здесь косяк, – мужчина пригрозил мне пальцем. – Дева в беде сама активность не проявляет, ищет того, кто ее спасет.

– Борису пожалуюсь! – завопила я.

– Да неужели нет бюджета на гонорары участницам хотя бы, как массовке?! – вступилась Викторика. – Я сама была в похожей ситуации, когда впервые в Москве оказалась. Что-нибудь придумаем с деньгами, не переживайте.

Я в ответ только еще раз громко шмыгнула носом.

Ну, как?! Справилась я с ролью?

Всплеснув руками, я рваными движениями уложила лист с будущей миссией в сумочку и собралась уходить.

– Завтра в 9 утра грим, в 10 стартуем, – бросил мне режиссёр.

Я вынырнула из кабинета и снова столкнулась с коброй. Ее рыжая грива ослепляла сиянием. Вот ваша роковая женщина, принимайте! И вон какая высокая, под стать Борису. Одним словом, Королевская кобра.

Бойкими шагами я засеменила к выходу. Вечер предстоял насыщенный: прочитать, что за «дева в беде», вызубрить роль, да и стоило освежить знания по дизайну. Вдруг станут задавать теоретические вопросы?!

Я увлеченно неслась к выходу, как в очередной раз с кем-то столкнулась. Пискнула, будто мышка, увидев перед собой девушку в темной экипировке. Защитные очки на лице, подтянутые мышцы на руках и спине, как у мужика, и стрижка, как у матерого спецназовца. И, несомненно, кубики на прессе. Даже без «волшебной» воды из кулера Бориса. Свои кубики, родные.