Брови Дуки сошлись над переносицею.
– Еще и на принцессе женишься.
Дука замотал головой.
– Не хочу!
– С чего так?
– Так… они же ж во… мелкие. Такую бабу и раздавить недолго, – пожаловался Дука, но после призадумался и вздохнул. – Хотя от… у ладхемцев там одна есть… красивая женщина. Очень.
И руки развел, размеры красоты показывая.
– Ну вот, станешь бароном и женишься. И будет тебе счастье…
– Ладно баишь, – сплюнул Бран и вновь по старой привычке затер плевок ладонью. – Но с одного титула, если кто и получит, жив не будешь…
– Так ведь и вправду, город древний, забытый. Там много всякого, за что платят даже не золотом, – дэр Гроббе мысленно примерил титул, который…
Оно ведь и вправду… был пират, разбойник и висельник, разыскиваемый… где только, в общем, не разыскиваемый. А станет… если станет…
…а ведь аристократа повесить не так просто.
Особенно такого, который Повелителю присягу принесет. А дэр Гроббе принесет.
Коль жив останется.
И…
И «Веселая Магда» приняла на борт пару десятков легионеров, Командора их, рядом с которым дэр Гроббе ощущал себя неуютно, а заодно уж рыцарей Света.
И степняков.
И вот теперь, глядя на бушующую темноту, дэр Гроббе думал, что все-таки зря это он… наверное. Но вот откуда-то издалека донесся тонкий протяжный звук. Будто струну тронули.
И еще один.
Третий.
Они рождались, где-то там, впереди, средь кипящих волн и ветра, чтобы унять и то, и другое. Они умирали, но цеплялись за новые, выстраивая непонятную, но завораживающую мелодию.
И море тоже слышало.
Внимало.
Ветер рванул было, скользнул по снастям, вяло пытаясь опрокинуть «Магду», да и унялся. А волны, еще недавно поднимавшиеся едва ли не до вороньего гнезда, облеглись. Улеглись. Море сделалось гладким, что зеркало.
И это было нехорошо.
Нормальное море себя так не ведет. А неведомая музыка расползалась по этой глади. И главное, хотелось её слушать. Более того, стало страшно, что тот музыкант возьмет и…
Бросит.
Дэр Гроббе всхлипнул от страха. А потом отвесил себе оплеуху.
– Антонио! – рев его ненадолго перекрыл музыку. – Антонио, чтоб тебя… играй!
И спустя мгновенье уже тут, на корабле, зазвенели, загудели струны, но слишком слабы они были. Заухал и затопал кто-то.
Дук.
И выхватив нож из-за пояса, ударил им в борт. На стук отозвались с другой стороны. И еще дальше… верно…
Дэр Гроббе сам потянул клинки. Пусть простят его мастер и благородная сталь, но иного выхода нет. И металл ударился о металл со звоном. Где-то рядом зазвенело. Раздался лязг и хруст. И топот.
– Дружно! – рев Командора заставил дэра Гроббе бить клинком по клинку с большею силой. А меж тем по черной-черной воде скользили тени. Длинные. Расплывчатые.
И музыка, рождаемая ими – а в том у дэра Гроббе не оставалось сомнений – оплетала, поглощала иные звуки, порождая душевный дурман.
Надо было уши заткнуть. И…
– Готовься! – его крик почти потонул в темноте. – Сейчас полезут… все наверх… к бою…
И тревожно загудел корабельный колокол.
А дэр Гроббе подумал, что лучше уж в бою помереть… хотя, конечно, лучше бы не помирать вовсе, но как оно еще получится.
ГЛАВА 7
В которой есть место подвигу
«И вознеся над головой меч свой, взмолился рыцарь, воззвав к Пресветлым Сестрам, испросив их о милости и благословении. Расступились тучи, и луч солнца пал с небес на голову славного воина. Тогда-то и понял он, что услышана была молитва его. Возликовал его дух. И вышел Светозарный на бой с проклятым чернокнижником. И поверг его…»
Сказание о деяниях Ордена Света и многих сынов его благородных.
Он слышал вой.
Утробный. Душераздирающий. Порождающий одно-единственное желание: пасть наземь и молить о пощаде. Или хотя бы о смерти скорой. Но Артан лишь крепче сжал рукоять меча.