– Поехали отсюда, Жан-Мари, – попросила она, с трудом сдерживая слезы.

Король обратился к пророку после рождения своего первого сына, и тот сказал ему, что, если кто-то из королевских детей доживет до полуночи своего восемнадцатого дня рождения, король умрет, но если съест сердца всех своих детей, то будет жить вечно.

Бриджит Крамб вела хозяйство самого грешного человека во всей Англии.

Валентайн Нейпир, герцог Монтгомери, был красив почти по-женски, могуществен, богат и полностью – насколько это можно было видеть со стороны – лишен морали. Ее наняли всего за несколько недель до высылки герцога из страны. Один из слуг герцога узнал, что у нее репутация лучшей домоправительницы во всем Лондоне, и предложил сумму, вдвое больше, чем она получала в доме леди Маргарет Сент-Джон. По правде говоря, деньги для Бриджит были только одной из причин сразу согласиться на новую работу. За короткое время, что оставалось до отъезда в Европу, герцог разговаривал с ней всего однажды – когда без особой заинтересованности полюбопытствовал, что случилось с его дворецким. Бриджит вежливо ответила, что он решил вернуться на родину в Уэльс. Строго говоря, это была правда, хотя и не вся, поскольку она сама уговорила его вернуться на родину, чтобы исполнить наконец свою мечту – открыть там магазин.

Она также не стала объяснять, почему не наняла нового дворецкого. Зачем ей нужен еще кто-то в доме, если ее авторитет может быть непререкаемым?

Теперь Бриджит безраздельно властвовала в городском доме герцога, который именовался Гермес-Хаус. Это было очень даже удобно, учитывая другие причины согласиться поступить на службу к его светлости.

Между тем отсутствие дворецкого все-таки доставляло некоторые неудобства – мисс Бриджит приходилось самой встречать посетителей.

Вот и сегодня, услышав стук в дверь, она величественно проплыла по роскошному мраморному полу – розовому с серыми прожилками, – отполированному только сегодня утром, ровно в шесть часов. Остановившись у висевшего на стене зеркала в красивой позолоченной раме, она удостоверилась, что чепец сидит прямо, а тесемки завязаны под подбородком аккуратным бантиком. Бриджит было всего двадцать шесть – неслыханный возраст для такой высокой должности, – и она сумела обратить этот факт себе на пользу. Все без исключения слуги ей подчинялись беспрекословно.

Открыв входную дверь, Бриджит обнаружила на пороге сестру герцога, в сопровождении лакея. В отличие от его светлости мисс Динвуди не обладала и долей привлекательности. С братом ее роднили только роскошные золотистые волосы.

– Доброе утро, мисс Динвуди.

Бриджит посторонилась, впуская посетителей. Ей показалось, что девушка взволнована, что было для нее необычно.

– Доброе утро, миссис Крамб. Я пришла проверить бухгалтерские книги брата, – объяснила свой визит Эва.

– Конечно.

Мисс Динвуди посещала Гермес-Хаус один-два раза в неделю, после того как герцог покинул страну, чтобы контролировать инвестиции в «Хартс-Фолли».

– Прислать вам в библиотеку чай и легкие закуски, мисс?

– Нет необходимости. – Эва сняла промокший плащ и отдала домоправительнице. – Я ненадолго.

– Как скажете, мисс. – Бриджит властным жестом подозвала лакея и передала ему плащ гостьи. – Около часа назад принесли письмо от его светлости. Прошу прощения, что не отправила вам его немедленно.

– Ничего страшного. А что, его опять доставил тот странный парень?

– Да, мисс. Элф принес его прямо в кухню.

Эва тряхнула головой и что-то пробормотала себе под нос.

– Не понимаю, почему мой брат так упорно не пользуется обычной почтой. Интересно, как его корреспонденция переправляется через канал?