Наталья явилась с многозначительной улыбкой:

- Пойдемте, девчата. Отец Севастьян готов вас принять.

Мы прошли через весь палаточный городок, который растянулся до самой линии березняка. Чуть углубившись в ряды стройных берез, мы увидели небольшой дом, то ли сторожку какую-то, то ли чей-то охотничий домик. Та вот, значит, где принимает отец Севастьян. С удобствами устроился. Мое недоверие переросло в неприязнь и я, даже еще не увидев этого самого Севастьяна, была настроена против него.

Рядом с домиком притулилась покосившаяся беседка. Вот в ней мы и устроились, поджидая своей очереди. Лично мне от этого отца ничего не надо. Но раз уж подруге так приспичило, придётся составить ей компанию.

Наталья, которая сопровождала нас, с благостной улыбкой что-то рассказывала Лильке. А я не могла сосредоточиться на словах нашей знакомой. Меня всё раздражало. Очень хотелось поскорее уйти отсюда и никогда больше не возвращаться. Наконец, дверь открылась и на крыльцо вышла совсем молоденькая девушка. Тонкая, худая, на вид ей не больше восемнадцати. Светлые волосы заправлены под шифоновый платок, васильковые глаза испугано смотрят.

Следом за ней вышел и сам отец Севастьян, судя по тому, как подобострастно подскочила Наталья. У меня при взгляде на этого человека засосало под ложечкой. Высокий, худощавый, русые с проседью волосы затянуты в хвост. На вид лет пятьдесят. Острые черты, жесткий взгляд, если не сказать жестокий. Я-то представляла себе старичка-боровичка, а тут… Да и одежда вполне обычная, а не монашеское одеяние. Еще один неприятный сюрприз.

- Отец Севастьян, вот они, - Наталья попыталась легонько меня подтолкнуть в спину, но я дернула плечом и осталась на месте. Что за манеры? А вот Лилька, судя по всему, не испугалась мужика. Она приблизилась и поздоровалась:

- Здравствуйте, отец Севастьян.

«Отче» смерил нас обеих пристальным взглядом. Не знаю, какими способностями он обладает, но взгляд пробрал до мурашек. Я отвела глаза и сложила руки на груди.

- Идём, - голос у Севастьяна был соответствующий внешнему облику: резкий, грубый. Лилька беспрекословно шагнула к крыльцу, и я тоже уже занесла ногу над ступенькой, когда услышала:

- А ты здесь останься. Она одна пойдёт.

Мне хоть и было не по себе, но я возразила:

- Мы вместе. Мы подруги, вообще-то.

- Я сказал, останься здесь, - голос Севастьян не повысил, но стальные нотки заставили меня вопросительно посмотреть на Лильку. Та кивнула:

- Я одна пойду.

Я вернулась в беседку, а Наталья подошла к той девчонке, что вышла от Севастьяна и спросила:

- Ну что, голубушка?

Девчонка вздохнула и покачала головой:

- Не помнит он её. Говорит, не было такой в обители.

Наталья Петровна тоже вздохнула:

- Раз не вспомнил, значит, и впрямь не было. Может, собиралась, да не добралась. Мало ли, что произойти могло. Что тебе отец Севастьян посоветовал?

- Сказал, чтобы не искала. Всё равно не найду. Но как же не искать, Наталья Петровна?

Та прижала девчонку к груди и погладила по спине:

- Ты, Настюш, слушай, что отец Севастьян говорит. Он лучше нас с тобой знает. Изведешься вся, а толку-то?

Так, обнимая девчонку, Наталья и ушла вместе с ней. Я осталась одна. Что с людьми происходит? Почему они ищут помощи у совершенно незнакомых людей, чью репутацию не помешало бы сначала хорошенько проверить? Кого ищет эта Настя? Кого-то из родных? Почему тогда не в полицию обращается, а к какому-то отцу Севастьяну? Она что-то про обитель говорила. Видать, пропавшая из числа подопечных отца Севастьяна была. Вот, еще один повод бежать отсюда без оглядки. Я зябко поёжилась. На небе, наконец, показались облака. Я в который раз взглянула на мобильный. Связь плохая, одна палочка. Надеюсь, звонить и звать на помощь не придётся. Да и кому звонить, случись что?