Александр говорил так искренне, что Ричарду стало понятно: император действительно верит своим словам. Однако, зная, что такое российское самодержавие, вряд ли он убедит кого-нибудь из участников конгресса в том, что подходит для роли поборника свободы и справедливости.

– Императрица знает о вашем плане? – спросил Ричард, желая увести разговор в сторону от уже навязшего у него в зубах польского вопроса.

– Конечно, нет, – нахмурился царь. – Никто об этом не знает, даже Екатерина.

– Сомневаюсь, что мне удастся хотя бы наполовину сыграть мою роль с таким же блеском, с каким вы сыграете свою, – сказал Ричард, – но я постараюсь сделать все, что в моих силах.

Царь с улыбкой посмотрел на него.

– Придется нам с вами сегодня припудриться, – сказал он. – Знаю, что в Англии пудра среди мужчин больше не в моде, но здесь все еще в ходу. Не забудьте припудрить лицо и руки. Как вы считаете, я буду лучше выглядеть, если стану слегка загорелым?

– Венские дамы уверяли меня, что вашу внешность невозможно улучшить, сир, – ответил Ричард.

Царь вновь улыбнулся:

– Ах, женщины! Всегда они льстят! Но скажите мне честно, Ричард, вам когда-нибудь доводилось видеть столько хорошеньких женщин, собранных в одном месте?

– Никогда, сир, – честно ответил Ричард.

– «Стан твой как пальма, а груди – как виноградные гроздья», – процитировал Александр «Песнь песней» из Библии. – Вот как царь Соломон обращался к своей Суламифи.

Ричард знал, что царь любит пересыпать свою речь библейскими изречениями, но сейчас он не был уверен, насколько уместно прозвучала данная фраза. Но на всякий случай ответил в тон:

– Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви…

– В этом отношении конгресс уникален, – продолжал Александр, не заметив, что его высказывание вкупе с предшествовавшей ему репликой Ричарда являют собой некий в определенном смысле каламбур, – и сегодня я увидел ту, что затмевает красотой всех, кого я когда-либо встречал.

– Кто же она? – живо поинтересовался Ричард и мысленно посмеялся своему наблюдению над их диалогом.

– В мыслях я называю ее Прекрасной Селестой. А настоящее ее имя – графиня Юлия Жичи. Я должен вновь увидеть ее. Да, я уверен, что встречусь с нею опять. Напомните мне спросить у Волконского, чтобы он рассказал мне о ней. Он должен знать, нет ничего, что было бы ему неизвестно.

– Посмотрим, как скоро он разузнает о том, что случится сегодняшним вечером, – многозначительно отвечал Александру Ричард.

– Это мысль, Ричард! – хлопнул в ладоши царь. – Проверим его. Итак, когда закончится банкет, я поднимусь наверх. Вы последуете за мной. Наденете мой мундир, маску и домино, а потом выйдете так, словно вы – это я, и присоединитесь к императрице, которая будет ожидать вас внизу.

– И она распознает подмену, как только я заговорю, – предположил Ричард.

– Вам нет необходимости разговаривать с ней, – спокойно ответил царь. – Молча проведете ее в бальный зал. Вы слегка запоздаете, все уже будут сгорать от нетерпения поскорее начать танцы – а может быть, танцы к тому времени уже и начнутся. Войдете в бальный зал, оставите императрицу и смешаетесь с толпой.

– Я вижу, вы все продумали, – заметил Ричард.

– Когда готовишься к войне, важно предусмотреть каждую мелочь, – с достоинством отвечал царь.

– К войне, сир? – переспросил Ричард.

– И к миру тоже, – быстро добавил Александр. – Сегодня я даю бой скрытности и уединению, которые окружают всех, кто носит корону. Сегодня, как говорили древние пророки, я отправляюсь на поиски истины.

– А я, сир, отправляюсь с вашего благословения искать приключений, – рассмеялся Ричард.