– Кто это, Аман ОГПУ? Если такой человек присутствует среди нас, я сам ему глотку перегрызу! – размахивая руками и тряся головой, он стал озираться по сторонам искав глазами среди этих людей. И если бы Аман орус назвал сейчас хотя бы одно имя, можно было не сомневаться, что он сразу набросится на этого человека. Джотды-майдаджа был одним из тех, кто поднялся с приходом советской власти, а до того влачил нищенское существование, перебивался с хлеба на воду. Он был благодарен советской власти за то, что она так высоко подняла его, предоставила ему такую высокую должность. Он был одним из тех, кто искренне поверил новой власти и всем сердцем служил ей. Он считал своим долгом показывать людям свою преданность новой власти, доказывать её на деле. Этому соответствовал и его несколько заносчивый характер. Когда на одном из недавних собраний начальник ОГПУ сказал, что каждое село должно предоставить списки людей, которых следует привлечь как кулаков, многие потупили взоры, посчитав для себя такой поступок неприличным. Лишь один Джотды майдаджа раньше всех вскочил с места и, стоя, загибал пальцы, называя имена пятерых своих односельчан, которых следовало привлечь к ответственности как кулаков. Работники ОГПУ тогда сказали: «На местах надо работать так, как Джотды ага, брать с него пример». И если бы Аман орус сейчас назвал какие-то имена, здесь вполне могли начаться самые настоящие собачьи бои. Для этого достаточно было натравить Джотды-майдажду. Аману орусу в этот раз не понравилось вмешательство коротышки Джотды, потому что его выходка могла превратить затеянный им серьёзный разговор в фарс, игру для развлечения собравшейся в зале публики. Оратор в один момент с недовольным видом замолчал. На лицах сидевших людей появились едва заметные усмешки. Как бы там ни было, Джотды майдаджа был серьёзен как никогда.

Аман орус почти приготовился назвать имя человека, о котором говорил, но, видя, как повёл себя Джотды, который мог устроить потасовку в помещении серьёзной организации, промолчал.

Напротив, и ведущий собрания секретарь райкома Ата Хымлы, и сам Аман орус постарались утихомирить разбушевавшегося коротышку: «Успокойтесь, Джотды ага, успокойтесь!»

А после секретарь райкома постарался сгладить возникшую неловкость: «Даже если мы так говорим, это вовсе ничего не значит, не стоит акцентировать на этом внимание». Желая разрядить обстановку, он говорил спокойно. Названные недостатки и замечания адресовал не одному селу, а всему району.

Поскольку примирительные голоса звучали со всех сторон, Джотды в конце концов успокоился и сел на своё место. В зале воцарилась непонятная тишина.

После этого несколько снизился пыл и у Амана оруса, хотя и начинал он свою речь тоном обвинителя. Покосившись на Джотды-майдаджу, он всем своим видом выразил недовольство тем, что его перебили, своё выступление продолжил уже без прежнего вызова. Подчеркнув важность и своевременность задач, поставленных на совещании в Ашхабаде, он коротко подвёл итоги своего выступления, хотя до того собирался произнести обширную речь, привести примеры. И всем стало понятно, что предыдущий разговор сошёл на нет.

Когда же после Амана оруса слово попросил молодой председатель колхоза «Тязе ёл» («Новый путь») Яздурды Бекназаров, все подумали, что и он построит своё выступление на итогах ашхабадского совещания. Молодой председатель был человеком крупным, широкой кости, богатырского телосложения, смуглым. Взяв слово, он встал с места, всем своим корпусом навис над сидящим перед ним и обратился к только что завершившему своё выступление Аману орусу: