Как только я подъехал, народ резко активизировался. Значит, они ждали только меня. Иваныч даже не глянул в мою сторону и прошествовал по трапу на борт прогулочного парома. За ним засеменил Тик-тун, но мышоур хотя бы приветственно махнул лапкой в мою сторону. Бисквит дожидался меня, сидя на багажнике своей машины. С угрюмым видом обиженного ребенка орк подставил широкую как лопата, украшенную когтями ладонь для приветственного хлопка.

– Ты чего такой надутый? Опять Иваныч отверткой в мозгу ковырялся?

– А то ты не знаешь, – неопределенно пророкотал мой зеленокожий друг.

– И чем ты ему в этот раз не угодил?

– Тем, что родился орком.

– Да ладно! – почти искренне удивился я. – А у него были какие-то другие мысли по поводу твоей расовой принадлежности? Надеялся, что ты его незаконнорожденный сын?

– Не смешно, – не принял шутку орк.

– Так в чем дело?

– В том, что я не люблю воду, – нехотя выдавил их себя мой зеленокожий друг.

– Вроде в бассейне плещешься.

– Так то в бассейне! Там всегда на дно встать можно, а он хочет меня в озеро выкинуть. Знаешь, какая там глубина?

– Беда-а, – протянул я, ощущая нехорошие предчувствия, потому что мне не раз и не два приходилось отдуваться там, где срабатывали фобии вот этого здоровенного монстра с мышцами перекачанного бодибилдера, когтями тигра и акульими зубами. – Только не говори, что теперь он хочет выкинуть в озеро меня. Там ведь русалки плавают!

– Ну, если тебя пугают только русалки, тогда проблем не будет, – отреагировал на мое заявление орк, явно приободрившись, потому что он окончательно понял – его шансы избежать пугающего погружения резко увеличились.

Я же прислушался к себе. Почему снова по привычке начинаю юлить? А ведь еще даже до гоблина не добрался. Все равно ведь полезу в озеро, потому что жутко интересно узнать, что именно там приключилось. Иваныч совершенно прав – моим вторым даром является способность влипать в разные неприятности. Потихоньку сортируя тараканов в своей голове, я понял, что тут не какое-то проклятие, а просто натура у меня такая – авантюризм, смешанный с непробиваемым любопытством. Даже на Большой земле такое сочетание до добра не доводит, а в Женеве и подавно. Тогда чего кочевряжусь? Явился на зов о помощи, так берись за дело, хотя выяснить все нюансы все-таки не помешает.

– Так, Бисквит, а теперь попытайся объяснить мне, что у вас случилось и почему специальный инспектор Серого города вынужден буквально кидать свои лучшие кадры в воду на съедение русалкам?

– Не драматизируй, ничего тебе русалки не сделают, – небрежно фыркнул орк.

– Серьезно? – немного разозлился я, глядя на невинно хлопающего глазками Бисквита. При его внешности смотрелось это совсем не умилительно. – Тебя русалки за мягкое место кусали?

– Не, не было таких эротических нюансов. – Что-то слишком уж развеселился мой друг.

– А меня кусали, и тебе об этом известно. Ты вот боишься воды. Не знаю, по какой причине, может, в детстве тебя утопить хотели, красивого такого. А я боюсь русалок. Это не трусость, это фобия. Если будешь ерничать, в озеро мы нырнем вместе. Скажу, что без тебя точно не справлюсь.

Орк тут же сделался салатовым, и я понял, что его боязнь воды, которая, кажется, называется гидрофобией, немного сильнее, чем я подумал.

– Это шутка, – пришлось отыгрывать назад. – Рассказывай давай.

– Идем, – пробурчал недовольный моим грубоватым юмором орк, вытаскивая из машины объемный бул. – По пути расскажу, а то шеф вон уже поглядывает в нашу сторону. Через пару минут орать начнет.

Пообщаться по пути не получилось, потому что разговаривать, проходя гуськом по трапу и смотря под ноги, чтобы не зацепиться за что-нибудь на палубе, не очень-то удобно. Когда наконец-то расположились на носу парома, Бисквит принялся выдавать подробности: