(«заряд»), обеспечивающая условия, обыкновенно была довольно высока (10 руб. в рядн. 1586 г. – Ак. Юр. № 186; 5 руб. в поручн. 1585 г. – Там же. № 290, I, что на наши деньги составляет 140–170 руб.). Существенные части «рядной записи» касаются: а) срока. Переходы крестьян совершались в различные сроки (сохранились условия, по которым крестьянин подряжался с Пасхи и т. д.). Но более общим сроком в обычном праве был Юрьев день осенний (26 ноября); Судебник 1497 г. узаконил этот срок, как общий, но несколько расширил пределы самого термина (за неделю до Юрьева дня и неделю спустя после этого дня). Такое постановление закона можно считать состоявшимся в интересах обеих сторон (как крестьян, так и землевладельцев), для устранения беспорядков при расчете. – Хотя те же сроки подтверждены и Судебником царским, но на практике и после сего допускались и другие, особенно при переходе из одной вотчины в другую того же владельца (на Николин день вешний в рядн. 1590 г. Ак. Юр. № 186; 25 марта в рядн. 1585, Там же. № 299,1). В рядных 2-й половины XVI в. означается только срок начала действия обязательства, и вовсе не обозначается срок окончания его, – как бы предполагается, что поселенец поряжается жить на вечные времена. И действительно, хотя порядные записи возобновляются, но не вследствие истечения срока первых, а вследствие занятия крестьянином другого участка или изменения других условий. – б) Другая главная часть рядной касается пожилого, т. е. платы при выходе, за здания (двор), занимаемые поселенцем; в частных рядных условия, относящиеся сюда, были разнообразны: крестьяне обязывались частью выстраивать новые здания («во дворе нам поставити изба новая полутретьи сажени»; рядн. 1582 г. в Ак. Юр. № 182) и исправить старые. Но, вероятно, эта часть условий возбуждала наибольшие недоразумения, и потому закон поспешил прежде всего дать свое определение на этот счет: Судебник 1-й (ст. 57) установил общую оценку крестьянского двора в степной полосе в рубль (Судебник царский прибавил еще два алтына), а в лесной – в полтину; закон предполагает, что пользование этим имуществом в продолжение четырех лет равняется полному истреблению двора (зданий); а потому, если крестьянин, просидевший 4 года, уходил, то платил по полной оценке двора; проживший меньшее количество времени платил по расчету (за 1 год – 1/4 цены, за два – 1/2 цены, за три года – 3/4).

Из приведенной выше Уставной грамоты видно, что такие определения закона казались недостаточными: землевладельцы прибегали и к другим средствам охранения зданий; но во всяком случае могли предъявить к крестьянину иск за «пожилое», будет ли цело здание или нет. Далее, на практике землевладельцы не исполняли таксы, предписанной законом, и взыскивали за пожилое по 5 и даже по 10 руб. – в) Третья часть условий касается уплаты государственных податей: «А живучи нам на той деревни, тягло государьское всякое тянуть с волостью вместе, как соху наставим» (Рядн. 1576 г. в Ак. Юр. № 178). При переходе крестьянина являлся вопрос, кому платить подать с оставленного засеянного участка; Судебник царский (ст. 88) решает: что, если останется у крестьянина (озимый) хлеб в земле, то он может (на другое лето) сжать его, уплатив в пользу владельца баран и два алтына; но пока рожь его была в земле, он должен платить царскую подать с этого своего прежнего участка, хотя за это время все отношения его «к боярину» (землевладельцу) прекращаются. – д) Дальнейшие условия касаются обработки земли: в этом отношении возможны двоякие условия: или крестьянин садится