Для начала они сделали несколько совместных фото. Позы закрытые, руки у обоих скрещены на груди. Вокруг слышались щелчки затворов камер, а яркий свет скрывал собравшихся в студии. Потребовалось несколько минут, чтобы Яр привык, но партнерша никак не могла расслабиться.

Дальнейшие съемки предполагали более тесный контакт. Для начала фотограф попросил Ярослава встать за спиной девушки и обхватить ее плечо рукой, притягивая к себе. Маша должна была накрыть его ладонь своей, но не сразу решилась дотронуться до парня. Сначала поднесла руку ближе, чуть задержалась, и лишь потом осторожно накрыла холодной ладонью его пальцы.

– Разверните часы на камеру. Ярослав, взгляд чуть жестче. Маша, немного раскованней. Не бойся, не съест он тебя.

Щелчки затвора камеры отмеряли секунды, и все внимание было устремлено на парочку под объективами и искусственным освещением. Яр чувствовал, как Маше дискомфортно, но она и вида не подавала. Приятный аромат снова вскружил голову, и чтобы его вдохнуть, Яр чуть повернул голову вправо, едва уткнувшись носом в темные волосы. Вкусно.

– Теперь поменяемся местами. Маша, прижмись к спине Ярослава, левую руку положи ему на предплечье или плечо. Теснее, не бойся. Ярослав, а ты накрой ладонь Маши своей рукой.

Но едва только его рука коснулась ее пальцев, Маша дернулась. Ярослав сжал маленькую ладонь, не давая Маше ее отдернуть, и повернулся к девушке.

Яр не сводил с нее глаз. Почему-то ему нравилось, как Маша нервничала в его присутствии. Холодная, неприступная. Интересно, с папиком своим такая же или все же темпераментнее? Он тоже наблюдал за съемкой с трибун, наверняка нервничал. Маша же была сосредоточена на работе. Ответственно подошла к заданию. Хмурилась, но послушно выполняла указания.

– Добавим чуть темперамента и противостояния. Развернитесь друг к другу. Нет, поменяйтесь местами, часы должны быть на камеру. Вот так. Ярослав, прижми Машу к себе, правая рука свободно отведена назад, левая ложится на лопатки Марии. Выше. И ближе ко мне. Поближе к камере, чтобы товар был виден. Маша, ты как будто отталкивай Ярослава, левая ладонь на его груди.

Руки напряжены до предела. Яр давил, прижимая к себе. Маша прилагала усилия, чтобы отодвинуться. Глаза в глаза. Как и хотели: страсть противостояния. Ничего порочного, но у парня жар разливался по телу от ее близости.

Все вокруг растворилось, потонуло в вязком тумане, остался только один ее взгляд, полный яростного вызова. Он сильнее прижимал к себе и стал склоняться, заставляя Машу прогнуться. Гибкая, податливая… Мысли совсем ошалели от такой близости. Глаза блуждали по ее лицу, шее, скользили вниз и снова возвращались к губам.

Яр был не в силах отвести взгляда от манящих спелых губ, чуть приоткрывшихся, словно в приглашении, и не мог себя контролировать. Хотелось бросить девушке вызов и этому чертову директору маркетинга, который сидел на трибунах и наблюдал. Надерзить, показать, как легко сорвать с этих милых губ поцелуй, украсть то, что должно принадлежать другому. Раз он пропихивал фигуристку, то, скорее всего, он и организовал эту фотоссесию. Яр дотянулся до ее лица, коснулся пальцами щеки, немного помедлил, раздумывая, склонился к девчонке и поцеловал.

Растерянный взгляд Маши зажегся гневом, и горячая ладонь тут же отвесила ему звонкую пощечину. Девчонка вырвалась и, отойдя на безопасное расстояние, обернулась. Потирая горящую щеку, Яр самодовольно улыбнулся, отвечая на ее негодование усмешкой.

– Ой, придурок, – услышал парень неподалеку от себя чей-то разочарованный выдох, но ему было плевать.