– В ней.

– Да бросьте вы!

– И «бросать» нечего… Месяц назад, допустим, статья «В своём пиру похмелье»…13

Рабочий закивал головой.

– Да-да, читал… Лихо автор прошелся по руководству завода сантехизделий… Приятное, но все-таки исключение, а не правило. А могла бы газета так же хорошо проехаться по Федьке14 нашему или по тому же главному инженеру?

Отрицательно мотнул головой.

– Нет, не могла.

– Вот! – рабочий гордо взглянул мне в глаза. – А я о чем?

Действительно, фигура Фёдора Данилова негласно числилась в списке неприкасаемых, как, впрочем, и его заместитель, то есть главный инженер15.

Первого никто не смел коснуться (даже журналисты областных и центральных газет), потому что дал путевку в большую жизнь, будучи наставником, не кому-нибудь, а самому первому заместителю Председателя Совета Министров СССР Николаю Тихонову16, с которым до сих пор поддерживает дружеские отношения. На второго ни один не отважится «задрать хвост», потому что тот ходит в очень близких приятелях первого секретаря Свердловского обкома КПСС Якова Рябова (по слухам, сошлись близко, когда учились в УПИ; их объединяли две страсти – спорт и девчонки; им они отдавались с одинаковым желанием, щедро делясь своим свободным временем).

Спросил-таки рабочего:

– Что, есть повод для критики?

– Разве нет? Не святые, чтобы на них молиться. У Федьки, к примеру, за тридцать километров от города, в сосновом бору есть заимка, большой дом то есть, куда любит ездить отдыхать.

– Допустим. А что тут плохого?

– Плохо не то, что почти царские хоромы в лесу заимел и не то, что любит на природе досуг свой проводить…

– А что же?

– То, что затраты несет завод. Заводище-то казенный… Не личная вотчина.

– Нельзя поконкретнее?

– Заимка построена заводскими строителями, и Федька из своего кармана не потратил ни копейки.

– Откуда вам знать?

– Об этом не только завод, а и весь город давно говорит.

– Сплетничают, потому что завидуют.

Рабочий, рассмеявшись, посоветовал:

– А вы проверьте, сплетня или нет. Заодно, поинтересуйтесь, кто на заимке следит за хозяйством.

– Вы знаете, кто?

– Не притворяйтесь, что никогда не слышали.

– Но я, в самом деле, не слышал, а потому ничего не знаю… Не из местных…

Рабочий недоверчиво посмотрел на меня и хмыкнул.

– Хозяйством заправляет супружеская пара. Там живет постоянно, а на заводе появляется лишь раз в месяц, когда надо в платежной ведомости расписаться и получить зарплату.

– Они, что, числятся рабочими новотрубного завода?

– Само собой. Муж – вальцовщик одиннадцатого цеха (между прочим, горячий стаж идет), жена – контролер ОТК заводской контрольно-технической лаборатории. Хорошо, правда, устроились?

– Неплохо, – подтвердил, но оговорился, – если, конечно, все это соответствует действительности.

– А вы проверьте. Что, страшно?

– Не то, чтобы страшно, а бессмысленно… Не хочется работать «на корзину». Какой смысл вести журналистское расследование, если изначально знаешь, что ни одна газета не опубликует?

– Я понимаю, – кивнув, сочувственно говорит рабочий и добавляет. – Впрочем, не в Федьке дело. Разве Федька один такой? Разве другие чище и лучше? Федька хотя бы – большой Мастер и дело знает, а те, другие, которые днями попусту мелют языками?

– Вы о ком?

– О городском начальстве… Вы, кстати, слышали про «БАМ»?

– Кто не слышал… Каждый день по радио и телевидению, в газетах сообщается об энтузиазме молодых строителей, сооружающих в тайге Восточной Сибири грандиозную магистраль, – специально по-газетному штампованно сказал в ответ.

Рабочий заливается в смехе. Мне непонятно, что сказал такого смешного? По моим глазам догадывается, что опять же не знаю, что он имел в виду. Перестает смеяться и серьезно спрашивает: