Его плечи заметно расслабились. В тусклом свете огня четко очерченные линии его идеальных скул и подбородка будто смягчались и становились нежнее.

Угольно-черные волосы, все еще немного влажные, тоненькими черными нитями спадали чуть выше ключиц, а полотенце, непростительно низко повязанное вокруг бедер, будоражило все мое сознание и воображение. Мое тело, будто покалывали тысячи микро иголочек.

Я обратила внимание на его левую руку: он наконец не спешил надеть свою перчатку. Здесь были только мы. А это означало, что Юн научился мне доверять настолько, что в его неизменном аксессуаре не было необходимости и я была этому безмерно рада. Потому что его левая рука, как и все остальное его тело, было для меня безупречным. Со всеми его изъянами, жуткими шрамами, увечьями и ожогами, Юн был совершенным для меня, я любила и принимала каждую мельчайшую его частичку, каждую клеточку его организма.

🎵 Slow – ASSA Amanati x Roniit

Не отрывая от него пристального взгляда я придвинулась к нему с левой стороны и обхватила его кисть, мягко перебирая своими пальцами, поглаживая одновременно его тыльную и внешнюю сторону ладони, передвигаясь выше, нежно лаская и поглаживая каждый его шрам, почти как в тот день, когда он впервые снял свою перчатку передо мной, но сейчас я это делала намного смелее и увереннее.

Я ощутимо провела ладонью по черной пластине, вставленной в его руку, не зная, почувствует ли он хоть что-то в этом месте. Притянув к губам его истерзанную руку, я поцеловала каждый палец, каждую костяшку на ней и каждый шрам. Мне так хотелось, чтобы он больше никогда не надевал эту перчатку, чтоб он принял себя. Потому что я приняла его именно таким ещё в тот день у обрыва, когда он впервые мне доверился. Юн издал какой-то мурлыкающий, слишком приятный звук, прикрыл веки и немного откинул голову назад. И когда он это сделал, во мне возникло дикое желание поцеловать его именно в то место на шее, где отчётливо выделялся его кадык.

Я почему-то только сейчас поняла, что все это время в основном Юн покрывал абсолютно все мое тело своими горячими поцелуями, а я… Мне безумно хотелось сделать тоже самое с ним и увидеть его реакцию на мои поцелуи. Я перекинула через него ногу, словно через любимый мотоцикл и оказалась верхом на его бедрах, так было легче дотянуться до моей цели. Юн поднял голову и раскрыл глаза:

– Ния…

– Тшшшш… – я прижала свой большой палец к его губам, чуть приподнялась, обхватывая в кулак его волосы на затылке и слегка потянула назад, чтобы он вернулся в то же положение, в котором находился несколько секунд назад. Он послушно подчинился. – Верни все как было и закрой глаза, Юн… Настал мой черед создать свой сюжет для этой ночи.

Я приблизилась максимально близко к его шее и обозначила языком дорожку от его впадинки между ключицами к кадыку, вернулась обратно и слегка подула на оставленный только что ледяной и влажный след. Его тело моментально покрылось мурашками, он сглотнул и этот бугорок снова дернулся, а я наконец сделала то что хотела, обхватила губами этот соблазнительный холмик на его шее и жадно поцеловала, дойдя своими губами до линий его подбородка, слушая его уже отнюдь не спокойное дыхание. Я опустилась ниже к его потрясающим и слишком привлекательным ключицам – еще одно место на его теле, которое всегда вызывало во мне трепет. Наконец отпустила все свое стеснение и позволила себе прикасаться к его телу там, где только хотела. И он мне позволял.

Я оставила ледяную тропинку из своих поцелуев на каждой косточке его выделяющейся острой ключицы, Юн обеими руками сдвинул вверх края моей рубашки и стиснул мои ягодицы в своих горячих руках до приятной боли, а я издала слабый, еле слышный стон. Он снова открыл глаза, я уселась ниже, прямо туда, где под его полотенцем было абсолютно ясно, что он уже сгорал от желания. Но сегодня ему придется потерпеть, пока я не поцелую все, что хотела и упустила за все то время, что мы вместе. И я воспользуюсь в полной мере этими моментами рядом с ним.