Естественно, я буду делать трубку.

Посижу, подумаю, покурю, так придёт ко мне форма трубки. Я, конечно, сижу и черчу чертеж-схему трубки на бумаге, но в основном весь проект рождается сразу в голове. Главное посидеть, подержать деревяшку, подумать о чём-то хорошем, посмотреть на волокна, на рисунок дерева. Я покупаю только особенные деревяшки, и никогда простые прямо-волоконные куски я не покупаю. Меня интересуют только узлы, хитросплетение волокон.

Их и резать интереснее, и узор проявляется волшебный, никогда не повторяемый.

Сегодня мне пришла в голову трубка- кастет. Не в том смысле, что я её буду надевать на руку и кого-то бить, а в том смысле, что у неё будет четыре прорези под пальцы, типа как кастет.

Вот сижу себе режу, смотрю, как получается.

Стружка очень вкусно пахнет. Не представляете, как же вкусно пахнут разные стружки. Я не знаю, как описать эти запахи, но для меня они явно различимы: запах дуба, запах бука, запах можжевельника, запах железного дерева. Хвойные сорта пахнут все очень похоже, но я их редко использую.

Вот сижу, режу свой кастет, и приходит Сидор. Мой старый приятель по мотоциклам. Мы с ним разговорились. Я вижу у него в глазах тоска, и он хочет напиться.

Я, конечно, его поддержу в этом «начинании», и мы напьёмся вместе, как это бывало и раньше.

Но сегодня у меня другие планы.

Я помню, что у Сидора было желание заниматься реконструкцией военных событий. Это такое занятие, когда ребята собирают исторические сведения про битвы былых времён. Они приезжают на места, где всё это происходило, одеваются в строго исторически соответствующую одежду, и сражаются, конечно, не убивая никого.

Потом ходят со счастливыми глазами, как дети малые, обмениваются какими-то своими артефактами, обмениваются сведениями, как это было всё устроено, как были пришиты пуговицы, На какие нитки шилась, Какие ткани использовались в костюмах, какими смазками чистилась оружие, какой заточкой затачивались мечи. В общем, у них широкое поле деятельности в их узком кружке.

Я его посадил на моё любимое место, чем оно любимо и почему надо сидеть именно там, я Сидору не сказал.

Пока ещё никому не сказал, да и вряд ли кому-то расскажу.

Я ему просто сказал: « садись тут, и сиди». Под видом каких-то манипуляций в телефоне, я запрограммировал КУРИШа и запустил программу.

Всё это заняло минут сорок, но под бутылочку самогона, которую Сидор принёс с собой, время пролетело незаметно. Я надеюсь, теперь он будет заниматься своей мечтой: станет «реконструктором», и меня повозит на свои сражения, я бы тоже хотел поучаствовать в сражении каких-нибудь гренадеров или гусаров времён Кутузова.

Когда Сидор ушёл я позвал Героина.

Подхватил его на руку, он расположился, посмотрел на меня, что-то крякнул и успокоился. Мы с ним походили, он лежит на руке и крутит башкой, глазищами как фарами светит, изучает дорогу, куда это я с ним иду, но ведёт себя очень спокойно. Мурлыкать, конечно он не хочет, но чувствую, что кот очень довольный, потому что хвост его висит благорасполагающе.

Глава 3.

Баклажан.

Сегодня ко мне обещал зайти Баклажан, он со своего старого опеля привёз колёса, зная, что я что-то обязательно с ними придумаю. Это хорошие зимние колёса на литье большого диаметра. Я-то уже знаю, что, скорее всего, передам их Лысому, но Лысый чем-то сейчас занят второй день в своей мастерской, я подозреваю, что знаю, чем он занят, но виду не подаю, ему будет приятно сделать мне сюрприз.

Мы сели с Бакланом, я его так иногда называю. Ну, вот это баклажан-баклан нагнал самогонки, прогнал её через какие-то стружки, которых тоже набрал у меня, в итоге получился коньяк: "Бакланьяк". Естественно, весь "Бакланяк" мы уничтожили. Немножко поговорили.