Хлопнула дверь, и в коридоре воцарилась тишина.
Артемьев вновь принялся за дела. Достав с подоконника пухлую тетрадь, он открыл ее и, вчитываясь в содержание, стал шариковой ручкой время от времени что-то зачеркивать и поправлять.
В коридоре раздался уверенный голос электрического звонка. Звонили во входную дверь их квартиры, но Артемьев сейчас никого не ждал, а потому и не пошел открывать.
Из соседней комнаты вышел пожилой мужчина в старом спортивном костюме и открыл входную дверь. На лестничной площадке стоял полноватый молодой человек.
– Здравствуйте, – поздоровался гость.
– Доброго здоровья, – ответил мужчина. – Вы к кому?
– Скажите, пожалуйста, а здесь живет Виталий Артемьев? – осведомился гость.
– Виталик? Ну как же, здесь. Вы к нему?
– Да мы с ним старые школьные друзья, – улыбнулся гость. – В школе в одном классе на соседних партах сидели. Но… давненько не виделись.
– А, понятно. Проходите. Школьная дружба – это хорошо. Вот его дверь, – указал мужчина, – он должен быть дома.
– Спасибо большое, – проходя в дверь, поблагодарил гость.
В дверь Артемьева громко и настойчиво постучали. После чего она плавно отворилась, и в дверном проеме показался улыбающийся полноватый молодой человек в очень хорошем костюме стального цвета, без галстука, в черной с расстегнутым воротом рубахе. Лицо вошедшего светилось хитроватой улыбкой, а в левой руке он держал большой, с изображением Эйфелевой башни полиэтиленовый пакет.
– Товарищ Артемьев, Виталий Петрович? – спросил он, продолжая улыбаться. – Разрешите ворваться в вашу скромную холостяцкую обитель?
Хозяин комнаты уставился на гостя, не узнавая его, а тот, видя возникшее замешательство, продолжил:
– Виталий Петрович, хотя мы и не виделись, пожалуй, с десяток годков и я набрал дополнительно почти двадцать килограммов веса, но не признавать своих школьных товарищей все же нехорошо.
Лицо Артемьева прояснилось, и он шагнул навстречу однокласснику.
– Олег, Кукушкин? Не верю своим глазам! Как же раздобрел! Действительно, сразу и не узнаешь! Вот это гость! Вот это подарок!
– Ну вот, наконец-то узнал, – обрадовался Кукушкин. – Кстати, меня в вашу квартиру впустил твой сосед, симпатичный старичок с усами и бородкой.
Они обменялись рукопожатиями и крепко обнялись.
– Да это мой сосед – полковник авиации в отставке Голицын. Очень интересный интеллигентный человек, – пояснил Виталий. – Ах, Олежек, чертяка, каким солидным стал, а ведь до конца школы был худосочным доходягой! —
Артемьев похлопал гостя по спине. – Хотя все чего-то жевал да грыз постоянно.
– Надо же, помнишь! – засмеялся гость. – Слушай, Виталик, я и сам не предполагал, что мое тело за годы так сильно потучнеет. И ем меньше, чем тогда, а пухну, как на дрожжах. Дай же на тебя, старик, посмотреть.
Кукушкин оценивающим взглядом сверху вниз пробежался по фигуре товарища и довольным голосом произнес:
– Ну, хорош! Время над тобой, Виталик, не властно. Все так же подтянут и строен. Только заматерел за эти годы, чертяка, стал настоящим мачо.
– Скажешь мне тоже, – смущенно проговорил Артемьев. – Какой мачо, если даже собственная жена, собрав вещички, быстренько к другому мужику упорхнула! Мачо, Олежек, не бросают. Мачо лелеют и берегут.
– Слышал я, Виталик, про твои грустные семейные дела, – посерьезнел гость. – Хоть не видел тебя давно, но могу с полной уверенностью заявить, что ты настоящий мужик, каких в жизни бывает мало. А твоя Любочка испугалась временных трудностей, к деньгам, к легкой жизни потянулась. Но настоящие люди количеством денег не измеряются. Часто эти самые денежки есть, а жизнь при этом идет наперекосяк. Да ладно, что это я вдруг в философствования начал впадать. На вот, держи, – протянул он Артемьеву пухлый пакет. – Здесь, старик, все необходимое для того, чтобы вспомнить наши золотые школьные денечки и хорошенько посидеть. У-у, я смотрю, тут у тебя целая лаборатория! Давай накрывай сам, а то как бы чего не напортить.