– Agor-y-fford4, – подсказала мать, и он повторил, как сумел. Колыбель нагрелась мгновенно и распалась на части. Не удержавшись на узком выступе, Арженти полетел вниз, вслед за обломками колыбели.

– Моа? – рыкнул он недовольно: падение оказалось болезненным. Хлюпнул носом, испытывая желание заплакать.

– Помнишь, о чём я говорила? Ты должен спрятаться, чтобы понять, как действовать дальше, мой мальчик!

Арженти заметался. Но если бы кто-то наблюдал со стороны, то увидел бы лишь еле заметное колебание воздуха после того, как на постаменте взорвалось яйцо и большей частью осыпалось на пол мелкой тёмной крошкой.

Сначала он затаился за креслом, но мать сказала, что недостаточно спрятать одну голову, и посоветовала посмотреть убежище за красной тканью, свисающей с потолка до самого пола в одном углу. Арженти последовал совету, припадая на одну лапку и волоча хвост.

– Умница, мой мальчик! А сейчас успокойся, отдохни и осмотрись. Ты должен понять этот мир, в котором находишься, и приспособиться к нему. Очень скоро, как только мы с тобой найдём первую пищу, ты примешь другой облик и станешь похож на местных. Ты не должен этого пугаться: и я, и твой отец когда-то были такими же.

Из-за портьеры, драпировкой украшающей одну из картин, наружу высунулась белая драконья мордочка. Ноздри втянули в себя воздух, но ничего вкусного не учуяли. И опасности тоже – комната была пуста от монстров, которыми пугала мать.

Но от попавшей в нос пыли захотелось, до болезненной щекотки под рёбрами, чихнуть – и Арженти сделал это. Вместе с дымком наружу вырвалась тонкая струйка пламени, лизнула портьеру и, незаметно для малыша, рассматривающего предметы, поползла вверх и вниз по бархатной сухой ткани

Мать, убедившись в отсутствии людей, разрешила покинуть убежище, чтобы найти пищу. Белый дракон, ростом с трёхлетнего ребёнка, шлёпая задними лапами по прохладному мраморному полу, обследовал комнату, стену за стеной. Но ничего съестного не нашлось. Правда, в одном месте были продолговатые предметы с чем-то красным внутри, и мать сказала, что это пока ещё ему рано, нужно искать другое.

Шли минуты, и рассматривать картинки на стенах, странные штуки, которыми была заполнена комната, становилось труднее – от угла, где Арженти прятался до этого, повалил дым, едкий и невкусный. От него зачесались глаза и захотелось непрерывно чихать.

Вдруг то, что больше всего походило на заваленный выход из пещеры, дрогнуло, заскрипело. Мать скомандовала:

– Прячься, Арженти! Не дай себя увидеть!

Он нырнул за кресло – больше было некуда. Впрочем, дым стелился такой по комнате, что Арженти не видел собственного хвоста!

Повеяло свежим воздухом, и, вместе с этим вспыхнули две картинки на стене. Какой-то человек, забежавший в пещеру, закричал, побежал куда-то, потом послышалось шипение, и на огонь повалил белый пар. Мать снова посоветовала найти выход, и Арженти ползком добрался до выхода из пещеры. За ней была другая, намного меньше и с большим ящиком в углу. Сюда приближались крики, пугая Арженти, поэтому он нырнул в новое, более удобное убежище – за ящик – и затаился там.

Долго, очень долго множество людей ходило туда-сюда, мимо него, так что он чуть было не сдался. И голос матери успокаивал, начал петь песню, баюкавшей его бесконечность, так что немного задремал. Но вот движение стихло, вокруг стало очень темно. Теперь можно было отправляться на поиски съестного. Правду говоря, кушать хотелось ужасно – даже животик сводило.

Осторожно, помня о вездесущей опасности, Арженти, выглядывая из-за каждого угла и принюхиваясь, переходил из комнаты в комнату, пока не повеяло вкусным. Тогда он отправился на запах, который привёл его в кухню мистера Эттуэла. В это ночное время здесь никого не было.