Долгое время, пока я не стал собственником прав на книгу и потом не ввязался в дурацкую ссору с Джеком Макдональдом (в которой я был виноват), Джек всегда использовал «Обыкновенные акции и необыкновенные прибыли» в качестве официального или неофициального учебника. В течение многих лет – не каждый год, но довольно долго – отец приезжал в Стэнфорд по просьбе Джека провести лекцию и ответить на вопросы студентов.

В мае 2000 г. после многолетнего отсутствия, когда отец уже страдал от деменции, Джек попросил его провести лекцию. Я до смерти испугался, что отец опозорится, ведь я знал, что он уже не тот, что раньше. Но отец не ударил в грязь лицом и провел один из лучших дней за долгое время, прочитав увлекательную лекцию и ответив на все вопросы слушателей. Вся лекция, включая теплые слова Джека об отце, дословно приведена в томе XV, номере 7 журнала Outstanding Investor Digest.

По мере того как отцом завладевала деменция, он медленно терял воспоминания о бизнесменах, которых знал в прошлом. Правда, чем раньше он с ними познакомился, тем дольше он их помнил, а самые недавние знакомства стерлись из его памяти первыми. Например, он помнил многих людей из 1950-х, а тех, с кем познакомился в 1970-х, практически всех забыл. Так работает болезнь Альцгеймера. Лишь самые эмоциональные воспоминания крепче укоренены в нашем сознании. Джек Макдональд, которого отец встретил в 1961 г., на 33-ем году карьеры, продлившейся 72 года, был одним из последних людей из мира бизнеса, которые исчезли из его памяти, что дает понять, как много Макдональд для него значил.

По прошествии 1960-х гг. отец стал еще меньше интересоваться своим имиджем и превратился в еще большего затворника. Он считал, что отлично разбирается в бизнесменах, и по большому счету так и было, но он знал, что эта деятельность должна быть закрытой. Он принимал некоторые приглашения появиться на публике, но большую их часть отклонял. Из города ради таких приглашений не выезжал.

В 1970 г., в возрасте 63 лет, у отца не было ни единого седого волоса. В том же году мой старший брат Артур, религиозный историк по образованию, притом весьма неплохой, стал работать с ним вместе. Спустя два года к ним присоединился и я. Отец рассчитывал, что мы поработаем несколько лет, а потом постепенно возьмем бизнес в свои руки. Но этому не суждено было случиться. Я всего за год понял почему.

Отец был настолько требователен к деталям, так сосредоточен, так социально неловок, что совершенно не умел делегировать никакие задачи. Так что у нас с Артуром никак бы не получилось внести какой бы то ни было значимый вклад в работу. Мне были присущи энергичность, бунтарский дух и эмоциональная жестокость по отношению к другим людям, поэтому, как только я осознал, что отец неспособен выпустить бизнес из рук, я понял, что мне лучше отдалиться от него ради нашего же блага. В противном случае для меня не было бы никаких возможностей, и либо он обидел бы меня, либо я его, либо мы обидели бы друг друга. Артур ушел из компании спустя еще четыре года. Сначала в мою компанию. Но старшему брату непросто быть младшим партнером в компании младшего брата, так что Артур ушел из индустрии, а я остался, но отдельно, взаимодействуя с отцом на расстоянии.

В эти годы произошли первые разочарования с момента выхода «Обыкновенных акций и необыкновенных прибылей». Тогда случился и жесткий медвежий рынок 1973–1974 гг., и отец понемногу стал сдавать в физическом плане, хотя он никогда бы этого не признал и все еще был исключительно энергичным для человека его лет. В 1977 г. ему исполнилось 70 лет. Он уже не был так бодр, как раньше, и впервые стал проявлять ранние признаки старения. Волосы его истончались и понемногу седели. Во время поездок на поезде по полуострову он часто засыпал. Иногда после обеда засыпал за письменным столом. Ему пора было выходить на пенсию, но сделать этого он не мог.