Сорокина. Лиз, ну чего ты на нашего воробушка набросилась?!

Синицына. А того! Приходит на заседания ни разу не образованный ни по одному вопросу повестки и ориентируется на других. Лисина с ним побеседует, например, сегодня – станет девять негритят завтра. В смысле – вот вам и девятый голос у любимцев.

Сорокина. Да понимаем мы про что ты, не злись.

Кукушкина. Хорошо, девочки. Я поговорю с Костей сегодня вечером. Он меня в кино пригласил.

Синицына. Чудненько. Тогда полная гарантия. Я уже с полгода как замечаю, что Костик наш голосует, как Тамара Яковлевна. Если он, конечно, знает, как она голосует…

Сорокина. Кстати, о форме голосования. Хотя по нашим подсчётам десять голосов они не наберут, но всё равно стоит подстраховаться. Надо обеспечить завтра по этому вопросу поимённое голосование с выступлением каждого депутата по мотивам голосования.

Синицына. Это мы обеспечим, это у нас отработано – никуда они не денутся. Я вообще предлагаю сделать максимально нервным обсуждение этого вопроса. Я бы даже сказала – скандальным.

Кукушкина. А по-другому и не получится. Всё, мне бежать уже надо – у нас методсовет в школе полчетвёртого.

Синицына. Да-да, а мне в налоговую идти. Пока, девчонки.

Сорокина. До завтра.

(Расходятся.)

На электронных часах задника 16–55. Комната в квартире. Средняя часть центральной стены превращена в балетный станок с огромным зеркалом. Справа от зеркала – дверной проём, закрытый переливающимися разноцветными лентами. Слева от зеркала висит большая репродукция картины Э. Дега «Танцовщица в артистической уборной» (1879). Николай Константинович Филин, на нём только трусы в стиле плавки, снимает с разложенного дивана лёгкое одеяло, простынь, две подушки, складывает их на стул, стоящий у левой стены комнаты перед диваном, а потом собирает диван, который после сборки оказывается чуть левее репродукции картины. Звучит голос Веры, любовницы Филина: «Коко, ты готов?». Филин садится на середину дивана, потом смотрит на себя в зеркало, вскакивает, берёт со стула простынь, заворачивает себя в неё как в тогу и возвращается на середину дивана.

Филин (кричит). Верочка, давай!

(Включается песня «Жил был я» Давида Тухманова на стихотворение Семёна Кирсанова «Строки в скобках» в исполнении Валерия Ободзинского. Из дверного проёма, раздвигая ленты, появляется стройная, красивая Вера (лет двадцати пяти) в эротическом костюме и профессионально исполняет под песню оригинальный балетный танец перед Филиным, отражаясь в зеркале балетного станка.

Жил-был – я.

(Стоит ли об этом?)

Шторм бил в мол.

(Молод был и мил…)

В порт плыл флот.

(С выигрышным билетом

жил-был я.)

Помнится, что жил.

Зной, дождь, гром.

(Мокрые бульвары…)

Ночь. Свет глаз.

(Локон у плеча…)

Шли всю ночь.

(Листья обрывали…)

«Мы», «ты», «я»

нежно лепеча.

Знал соль слез