Джордж усмехнулся.

– По–моему, ты предпочитаешь Пуаро!

Натали рассмеялась.

– Кстати, вполне возможно, что мечтала увидеть на дорожках именно его.

– Прости, я перебил тебя! Обещаю слушать с удвоенным вниманием.

Джордж поднял обе руки на уровне груди в обезоруживающем жесте. Девушка улыбнулась.

– Ничего. Когда мы покидали Хэмпстед, я пыталась вдохнуть его воздух как можно глубже, как будто пыталась задержать его в себе, стать частью этого места, «породниться» с ним, что ли… Мне казалось, что тогда мы точно будем жить здесь. Я словно загадывала желание еще раз вернуться сюда, только вместо бросания в фонтан монетки вбирала в себя воздух. И даже подобрала какой-то камешек – на счастье!

– И он сработал! – Джордж подмигнул девушке. Она счастливо рассмеялась.

– Да, он сработал. Или любовь папы ко мне и очарование этого места. Или все вместе – не знаю. – Натали повертела немного стакан с сидром и отпила несколько глотков. – Но сейчас я выхожу на Парламент Хилл, сажусь прямо на траву и таю. Таю от любви. И от ощущения какого-то спокойствия. Как будто исполнилась мечта – и ничего не способно теперь этого изменить. Знаешь, как бывает, когда о чем-то сильно мечтаешь, но не можешь этого получить, а потом желание вдруг – раз! И сбылось. И ты чувствуешь легкость и умиротворение. Вот именно такое счастье – легкое, теплое – я ощущаю там. Даже сейчас, после стольких лет. Как в первый раз. Хочется улыбаться. Хочется дарить это тепло, что есть внутри, и делать добро…

Нашим «половинкам» принесли заказанные пироги. Натали отпила сидр, чуть задумчиво улыбнулась и посмотрела на Джорджа.

– Надеюсь, я смогла передать свой настрой. Ну а ты? Что любишь ты? Что бы ты хотел показать в Лондоне иностранцу?

Она отрезала кусок пирога и отправила в рот, довольно зажмурившись. Джордж ненадолго задумался. Он осмотрел паб, чуть прищурив глаза. Потом повернулся к Натали.

– Наверное, это будет… – Мужчина загадочно улыбнулся. – Ричмонд. Да, тот самый Ричмонд, который ты так быстро отвергла! Или Гринвич. Не могу выбрать!

Натали улыбнулась и подняла брови.

– И все же…?

– Мне по душе Ричмонд – с прекрасными видами на далекий Хэмптон Корт и Темзу, с небольшими улочками, больше подходящими какой–то греческой столице на маленьком острове, например, Корфу, с его огромным парком и, конечно, благородными красивыми оленями… Но и Гринвич я нежно люблю. Там я, кстати, впервые влюбился.

– Правда? Расскажи! Хотя нет, сначала попробуй пирог – мой, например, просто божественен!

Наши подопечные принялись за еду, обмениваясь комментариями по поводу вкуса и даже попробовали пироги друг друга. Анжела не выдержала и поднялась с места. Она решила на некоторое время стать видимой (все в тех же уборных), чтобы заказать пирог и себе, а потом вместе с ним «исчезнуть».

– Только не попадайся им на глаза!

– Раф! – Энж скривилась. – Иногда ты бываешь таким занудой! Я знаю правила не хуже тебя!

Моя подруга отлучилась, а я размышлял, взять ли и себе пирог. Но нет, я все еще был сыт мороженым. Да и пиво добавило объема. И куда в этого полуангела столько влезает?

– Туда же, куда и в наших половинок, не поверишь!

Я поморщился.

– Прекрати читать мысли, я этого не люблю!

– Это тебе за правила!

Я рассмеялся.

– Квиты!

Наконец, Энж, невидимая, снова присела рядом.

– Что я пропустила?

– Ничего особенного, если только ты не хочешь знать, кто в семье Джорджа готовит лучше всех. А где пирог?

– Фи. Я и так знаю. Папа. Пирог готовится, где же еще. Я сказала, чтобы мне позвонили, когда он будет готов. – Энж прицокнула языком на мой вопросительный взгляд. – Включи голову, Раф. Куда бы его принесли? За пустой столик? Кстати, дальше послушать не хочешь?