Напрасно Шарль бесился, убегая иногда назад и стараясь ускорить отщепенца. Он колол его шпагой, пинал, толкал в спину, орал и ругался так, что остальные безвестные нередко зажимали уши. Действия не давали ровным счётом ничего. Тетерев продолжал безнадёжно отставать, и пират вынужден был останавливать всю группу и дожидаться, пока горшок не замаячит возле спины кого-нибудь из остальных торговцев.

После третьей остановки пират огляделся по сторонам и тихо обратился к двум своим ближайшим сподвижникам:

– Слушайте, у меня отличная идея. Надо избавиться от юродивого. Видите, тут река, вполне себе глубокая и широкая. Можно дойти до середины, а там скомандовать, чтобы Тетерев ожил. Не думаю, что он умеет плавать. Таким образом, он потонет, и без него станет легче дышать.

– Не думаю, что это хорошая мысль, приятель, – возразил букмекер. – Ты командир, неужели не помнишь, что требуются все до единого призраки для успеха? А если без колченогого мы вовсе утратим способность обращаться? Нам тогда крышка!

Фоше неприязненно посмотрел на хромого, с потрясающей медлительностью приближавшегося к остальным.

– Ладно, оставим пока его в покое. Я что-то стал горячиться, выводят меня бестолковые безымянные. Помнится, Мишель, у тебя была здравая идея – не торопиться выполнять поиск пропавшего тела, а воспользоваться ситуацией и как можно дольше развлекаться на свободе. Но, видишь, когда меня назначили главным, я почувствовал… ответственность, что ли. Надо притвориться, что я хочу сделать дело как можно быстрее и лучше, и вы мне поможете. Если что не так, будем дружно поливать помоями Тетерева – там он не дослышал, там не успел, там сделал что-нибудь не то. Оттого и успехов нет! Не горюйте, друзья! Обязательно сходим на ипподром, и на плантацию съездим. Мне самому интересно, какие ощущения от этих скачек.

– Договорились, – пожал ему руку букмекер. – Как же мне всё-таки закурить?

– Сейчас попробуем добыть огонь, – пообещал плантатор. – Дёрни листок из своего блокнота и давай его сюда.

Взяв бумагу, Мишель достал кубики и стал безжалостно чиркать их друг о дружку, стараясь выбить искру. Он даже удивился, когда лист задымился и вспыхнул. Коннор издал радостный вопль и немедленно запалил сигару. Сделав несколько жадных затяжек, он бросил всё ещё догорающий зелёным пламенем клочок на землю:

– Твой должник до гроба, – сказал букмекер, символически пожимая Авилье руку. – Точнее, навеки.

Он отошёл немного в сторону, чтобы никого не беспокоить вонючим дымом, но внезапно подбежал, тыча пальцем в блокнот:

– Слушайте, наши вещи заколдованы! Видите – обгорелый остаток исчез, а в мой блокнот вернулся целый листок, и он выглядит абсолютно невредимым. Ого, я могу теперь курить без перерыва! Да, когда докурю первую, я запалю от неё следующую, а окурок брошу на землю. Раз – и вместо него будет опять целая сигара. Скоро проверю. Если я прав, то… сами видите, как мало порой нужно для счастья!

– Осторожней, приятель! – предостерёг его Шарль. – Когда ты выходил, прародитель мне тихонько намекнул, что один раз ты уже накурился буквально до смерти.

– Было дело, – вздохнул толстяк. – Оттого он меня недолюбливает – много денег и имущества тогда потерял. Но сейчас я ведь не человек, а призрак… курение не может мне навредить.

– Всё-таки мы не хотим постоянно в дыму торчать, – проворчал пират. – Докуришь – и бросай. Когда надо будет, Мишель снова тебе огоньку предоставит.

К ним приблизился Сэм Олдбрук, поморщился из-за дыма, разгоняя его рукой, и тихо сказал:

– К сожалению, я давно не был в Англии, и не так хорошо ориентируюсь в транспортной инфраструктуре…