Ещё, через четыре дня наблюдений, Алешин отряд выловили предателя. Им оказался ничем неприметный мужичок – Тихон. По легенде он прибыл к нам из окрестностей Воини. Одинок, семья погибла. Занимается отделкой шкур и охотой на зверей. Его взяли, практически без боя. Тихон знал на что способны наши воины и не сопротивлялся, опустив глаза в землю. А вот его связной, из половской стороны, решил погеройствовать. По этому, Тихона доставили в поселение целым а половца без обеих кистей рук. Нечего в рукаве нож прятать было и нападать со спины на Алешу. После силового воздействия Волка, оба запели, как соловьи. Рассказали всё. Все слова раненого половца, которого мы брали ранее, подтвердились. Оба мужика были людьми Урусовы. Причём Тихона завербовали давно и это не первая его операция. Да и платили ему очень хорошо. Второй, который половский связной, оказался бесполезен. Хотели его пустить в расход, но потом я решил его отпустить и передать через него послание Урусове. Все равно он без кистей не боец больше. А послание выглядело так – Тихона привязали к старой огромной берёзе, что росла на опушке. Половца поставили в ста метрах и сказали, чтоб внимательно следил и запоминал. Через минуту зарядили самую большую нашу гаубицу разрывным снарядом, прицелились в Тихона и выстрелили. Лицо половца надо было видеть. Правдо осколком бедолагу зацепило немного и самого откинуло взрывной волной на пару метров, но ничего страшного. Дикий ужас читал я на его лице. Ещё бы. На месте берёзы и Тихона дымилась воронка диаметром метров шесть и глубиной под два метра.

– Ты понял, что я хочу передать твоему кахану Урусове? – кричал я оглушенному и обгадившему портки половцу, когда тот пришёл в себя. Тот не сразу, но понял вопрос и кивнул головой.

– Расскажи Урусове о том, что ты видел. И скажи, что это у нас обычное оружие, которым мы защищаемся от непрошеных гостей. И что у нас есть оружие пострашнее, чем ранее используемое и если тот повторит ошибку своего отца – Шарукана, то мы сотрем с лица земли всю его армию, при этом не потеряв ни одного воина.

После всего этого представления мы дали половцу лошадь и отправили домой, закрепив поводья к обрубкам рук.

– Думаешь Урусова прислушается к этому бедолаге? – спросил я после у Тугарина.

– Я бы прислушался. Но вот на счёт Урусовы не могу знать. – подумав, ответил Тугарин. – Я уверен лишь в том, что этот гнилой и трусливый человек в лоб нападать не будет. Надо быть готовыми к какой-нибудь подлости. Может воду отравит в реке, может пожар устроит? Подумай, Максим, что бы ты сделал в его ситуации? К тому же у них есть образцы яда.

– Подумаю, дружище, подумаю. – ответил я, задумчиво. – Но и ты подумай, что от него можно ждать. Одна голова хорошо, а две лучше.

И вот настал долгожданный день, когда Светозар приехал и привёз каучук. Я даже немного волновался.

– Привет, дед Светозар. Ну как дела?

– Торговцы были очень довольны нашей сделкой. – улыбнулся тот. – Для них это бесполезный материал. Сок этих деревьев в еду не годится, не ядовит, раны не залечивает. Поэтому на меня смотрели, как на дурака, когда я им двойную цену заплатил. Продали нам его они килограмм под шесть сотен, на вскидку. Вон вся телега забита кувшинами. Надо мной ещё африканцы смеялись, мол кувшины стоят дороже содержимого.

– Эх знали бы африканцы истинную цену этого материала – сто раз бы подумали, прежде чем продавать, даже по этой цене. – задумчиво сказал я, откупоривая один из кувшинов.

– Торговцы говорили, что лучше не открывать, а то застынет сок этот, потом не выльется из кувшинов. – предупредил Светозар.