Брюнетка обернулась, равнодушно скользнула взглядом по Токареву, сказала: o-la-la, и сразу вернулась к просмотру какого-то анимационного сайта на своем изящном ноутбуке.

– Здрас-с-сьте, – удивленно выдавил из себя Токарев и повернулся к Вадиму. – Мог бы и предупредить, юноша, что ты сегодня будешь не один. Я галстук дома оставил. Так неловко получилось!

– Чаю хочешь? – Вадим кивком указал на новенький хромированный электрочайник в углу. – Специально для тебя купил.

– Может, для начала представишь меня своей даме?

– Попробую, – без энтузиазма сказал Вадим и произнес лаконичную фразу по-испански. Женщина ответила ему еще более лаконично. И даже не повернула головы.

– Извини, Санек. Фокус не удался. Вообще-то она гостеприимная, но сегодня не в духе. Она думала, что Сибирь – это как Северная Германия. Вот и примчалась позавчера на крыльях любви. А тут, оказывается, еще снег по колено. И холод собачий. Сунула моя дама нос на улицу и сразу впала в меланхолию…

– Давай тогда на кухню пойдем, – предложил Токарев. – А то неудобно как-то.

– Не беспокойся. Мануэла по-русски ни слова не понимает.

– Она испанка?

– По паспорту – испанка. По национальности – баск. У них, у этих басков, чувство независимости какое-то гипертрофированное. Абсолютно все считают, что живут не в Испании, а в собственной стране. Есть такая территория – Страна Басков. На местном языке – Эускади. Туда входят три испанских провинции – Бискайя, Гипускоа и Алава, а еще небольшой кусочек Франции. Чудесные места, кстати. Север Испании – это тебе не юг Западной Сибири.

– Что-то мне подсказывает, что здесь она долго не протянет. Увозил бы ты свою жену поскорей в более теплые места…

Вадим усмехнулся.

– Ничего. Мануэла Сороа – девушка крепкая, хотя и аристократических кровей. Да и с чего ты решил, что мы женаты? Пока она официально считается моей невестой. Впрочем, наиболее точно суть наших взаимоотношений отражает другое слово – спонсор. В смысле, она меня спонсирует, а не я ее.

– Сегодня у нас вечер удивительных открытий. Так ты еще и альфонс-любитель?

– Почему любитель? Бери выше – профессионал. Альфонс в некоторых странах – это весьма уважаемая и доходная профессия. В Европе просто сумасшедшее количество несчастных женщин, которым и нужно-то совсем чуть. Правда, с Маней у меня вышел прокол. Сначала все было как надо: туда-сюда, сунул-вынул, любовь-морковь. А сейчас, как видишь, уже и сам не рад. Честно тебе скажу: не могу отвязаться. Сама она меня не бросает, а я инициативу проявить боюсь. У нее, понимаешь, есть три веселых братца. Один – старший, и еще два – младшие. И они мне очень недвусмысленно дали понять, что найдут и посадят на кол, если я от их любимой сестрички слиняю…

Чайник забурлил и с громким щелчком отключился. Мануэла обернулась на звук, и Токарев понял, что с возрастом девушки он несколько погорячился. В заблуждение ввела некоторая легкомысленность в ее одежде. На самом деле ей было никак не меньше сорока. Правда, за собой она следила тщательно и выглядела весьма и весьма.

– Как же ты достала меня, цветочек мой аленький! – лучезарно улыбнулся ей Вадим и прибавил длинную фразу по-испански. Мануэла послала ему в ответ воздушный поцелуй и снова уткнулась в экран ноутбука.

– Разболтался я. Это не к добру, – сделал вывод Вадим и расположился на полу, подвинув поближе чайник и кружки. В кружки он кинул по два пакетика и жестом пригласил Токарева присоединяться. – Давай, не томи, рассказывай, что узнал. Органы не раскололись?

Токарев рассказал все, как было, стараясь не драматизировать. Но Вадим воспринял информацию подозрительно спокойно. Словно ожидал, что все получится именно так.