Итак, индивидуальная рациональность, неравенство силовых возможностей и долгосрочные выгоды сотрудничества – вот три кита, лежащие в основе любого общества в истории. Рациональность побуждает людей к грабежу – к соперничеству за раздел редких благ, но такой раздел возможен лишь при условии созидательной деятельности, которая не может совершаться без сотрудничества. Так, необходимость производства заставляет людей придавать своим отношениям контрактный характер, а неравенство в распределении силы между ними делает такие отношения иерархическими.

Силовой потенциал, таким образом, оказывается основным передаточным звеном между личным интересом и действиями «экономического человека». От сравнительной величины этого потенциала зависит, будет ли он искать личной выгоды в производстве или в распределении. Поскольку именно сфера распределения является уделом сильных и, значит, источником излишка сверх минимума средств существования, это предполагает доминирование стимулов распределительных над производительными, явную предпочтительность возможностей силовых перед хозяйственными в качестве направления развития «карьеры» рационального индивида.

Общества в истории – это системы долгосрочных отношений между людьми с различным силовым потенциалом. Потому любое общество – это контракт между неравными. Силовые ресурсы, подобно прочим ресурсам, подлежат накоплению, а также могут быть результатом грабежа – такого одностороннего применения силы, которое изменяет соотношение силовых потенциалов в пользу агрессора. Так может возникнуть эксплуататорское равновесие, проиллюстрированное с помощью табл. 3.2 и 3.3.

Таблица 3.2. Обычная дилемма заключенного

Таблица 3.3. Эксплуататорское равновесие

Числовой пример в табл. 3.2 иллюстрирует обычную дилемму сотрудничества и соперничества, разрешаемую в пользу последнего в случае отсутствия перспективы длительных отношений между игроками. Равновесие доминирующих стратегий достигается в результате выбора каждым наилучшей стратегии в плане максимизации ожидаемой индивидуальной полезности. В табл. 3.3 тот же пример представлен с небольшими изменениями в выигрышах в случае одностороннего вероломства, а именно «потерпевший», хотя и страдает от одностороннего соперничества второго игрока, все же потеряет больше, ответив тем же. Два обозначенных звездочками равновесия Нэша являются эксплуататорскими равновесиями в том отношении, что один из игроков получает выигрыш за счет другого без риска быть наказанным последним, поскольку в условиях равновесия у него не будет стимула в одностороннем порядке изменить свою стратегию.

Этот и предыдущий числовые примеры иллюстрируют мысль о возможности равновесия в условиях эксплуатации одними других, – равновесия, связанного с отсутствием заинтересованности не только у эксплуататора, но и у эксплуатируемого в одностороннем изменении своей стратегии, в частности в том, чтобы наказать эксплуататора, ответив ему аналогичной стратегией. Изначальной предпосылкой общества является дилемма соперничества и сотрудничества, и ее положительное решение с необходимостью предполагает некое принуждение, которое может оказываться быстро, с помощью физического насилия, или медленно, с помощью рационального расчета. Общество строится тем, кто обладает силой, и тем самым государство же оказывается первичным и по отношению к хозяйству.

Представленные выше соображения относительно доминирования мотивов грабежа над мотивами производства в доиндустриальном мире могут быть проиллюстрированы целым рядом исторических примеров. Поскольку главным источником богатства является доступ к контролю над аппаратом насилия, занятие хозяйством обычно шло рука об руку с бедностью и низким положением. Это, однако, не исключает и такую возможность, как возвышение благодаря вынужденному выбору занятия, являющегося признаком низкого положения. Всеобщее нежелание заниматься хозяйствами приводит к их освоению социальными низами, которые, пользуясь своей монополией, приобретают определенное влияние.