3. Эксперименты. Эксперимент начал играть в психопатологии весьма существенную роль. Так называемая экспериментальная психопатология рассматривается как отдельная ветвь нашей науки, как единственная собственно научная психопатология. Подобный подход кажется нам ошибочным. В некоторых обстоятельствах эксперименты могут выполнять функцию ценного дополнения, но получение экспериментальных результатов само по себе не может быть конечной целью науки. Экспериментальное исследование в психопатологии имеет ценность только в том случае, если оно осуществлено специалистом, имеющим психологическую подготовку и знающим, какие именно вопросы ему надо поставить и как именно следует оценивать полученные ответы. Экспериментальная практика может способствовать повышению технического мастерства, но сама по себе она не тождественна умению работать в области психологии. Практика психопатологов-экспериментаторов изобилует лженаучными опытами, результаты которых не содержат никакой информации. Опыты эти лишены сколько-нибудь отчетливой теоретической основы. Блестящие исследования Крепелина по динамике работоспособности, его измерения памяти, его ассоциативные эксперименты и т. д. представляют собой весьма ценный вклад в науку; с другой стороны, сравнивая результаты психопатологических исследований в целом с результатами, полученными в области экспериментальной психопатологии, Мебиус вполне справедливо (хотя и грубовато) оценивает последние как «мелкий хлам»[9].

С точки зрения экспериментальной психопатологии главное – научиться находить закономерности в хаосе жизни и выражать их числами, графиками, схемами, таблицами, то есть понимать эти закономерности и иллюстрировать их. Умение представить факты в постижимой форме (то есть так, чтобы они могли быть повторно идентифицированы другими исследователями) есть начало всякой исследовательской работы.

Технические методы – эксперименты, подсчеты, измерения и т. п. – при работе с отдельными больными нередко приводят к очень полезным частным наблюдениям, хотя сами по себе они малоплодотворны. Так, тест на умственные способности может вызвать у пациента интересные поведенческие реакции, невыявляемые при обычном клиническом исследовании. Значение соматотипии состоит в том, что она влечет за собой подробнейшее исследование тела со всех возможных точек зрения – хотя сами по себе результаты измерений могут не иметь сколько-нибудь существенного значения. Мы можем легко ошибиться в оценках, отождествляя прямое назначение метода с его побочными результатами.

В процессе познания мы то и дело прибегаем к одновременному использованию нескольких методов. В интересах научного осмысления этого процесса мы можем провести различия как между самими методами, так и между основными типами соответствующих им данных. Существуют три основные группы: «схватывание» (Auffassung) отдельных фактов; анализ связей; охват целостностей.

1. «Схватывание» отдельных фактов. Отдельные факты – это порождения живого потока психической реальности. Их бесконечное разнообразие может быть классифицировано различными способами в зависимости от того, какой именно метод используется для их отбора.

(аа) Первый шаг к научному познанию сферы психического заключается в отборе, разграничении, дифференциации и описании отдельных переживаемых феноменов. Затем эти феномены получают терминологические определения, что делает возможной идентификацию любых частных случаев. Иначе говоря, следует дать описание различных видов галлюцинаций, бреда, навязчивых явлений, различных типов личностного сознания, импульсов и т. п. В данном случае речь идет не об истоках феноменов, не о происхождении одних феноменов из других, не о теориях, объясняющих причины феноменов. Нас интересует только то, что мы непосредственно наблюдаем. Подобный способ представлять, разграничивать и определять психические события и состояния, позволяющий нам быть уверенными в том, что один и тот же термин всегда обозначает одно и то же, известен как