Дискуссионным оказался вопрос о дисциплинарной принадлежности этнической психологии. Одни исследователи (С.А. Арутюнов, А.М. Решетов) высказались за то, чтобы считать этническую психологию разделом этнографии. Л.М. Дробижева подчеркнула необходимость союза этнопсихологов, прежде всего, с социальными психологами. Г.В. Старовойтова выступила за то, чтобы этнопсихология была разделом, пусть специфическим, имеющим социально-психологические проекции, но, тем не менее, разделом общей психологии. Оригинальное решение предложил А.А. Леонтьев. Разделив область, подлежащую изучению, на две достаточно независимые зоны, он вычленил, соответственно, из этнической психологии два раздела, т. е. две самостоятельные дисциплины – национальную психологию и этнопсихологию (каждая из которых должна разрабатывать свою тематику). Леонтьев отнес их к разным отраслям психологии: национальную психологию – к социальной, а этнопсихологию – к общей. При этом вопрос о воссоздании целостной науки может, с его точки зрения, быть поставлен лишь после того, как будут объединены общая и социальная психология.

При обсуждении трудностей, вставших на пути развития этнопсихологии, а, следовательно, и мер по их преодолению, были высказаны также различные точки зрения. Так, согласно В.И. Козлову, причины неудовлетворительного развития этнопсихологии заключаются в ошибочном направлении исследований. Их задачей необходимо признать не изучение психического склада или национального характера, само содержание которых достаточно неопределенно и, более того, само существование которых остается под вопросом, а надо изучать «отдельные стороны психики у людей, образующих этносы». В свою очередь, А.А. Леонтьев высказал мнение, что многие сложности в развитии этнопсихологии связаны с употреблением вместо понятий, действительно наполненных конкретно-научным содержанием, понятий чисто декларативных, метафорических, т. е. выражений типа «национальные потребности».

С точки зрения И.С. Кона, корни существующих проблем лежат в нарушении логики исследований. Вместо того, чтобы начать с вопросов и гипотез – существуют ли психические различия между народами, в чем они проявляются, как их можно изучать и т. п. – идет спор об определении понятий типа «психический склад», «национальный характер» и им подобных. То есть вместо того, чтобы вначале провести конкретные исследования и констатировать наличие этнопсихологических особенностей, а затем уже переходить к их объяснению, часто начинают с конца, споря лишь о предполагаемых явлениях, наличие которых надо еще экспериментально доказать.

В целом дискуссия показала неоднозначность понимания многих вопросов, в той или иной мере связанных с этнопсихологией. Тем не менее, все участники обсуждения были едины в понимании важности и значимости объекта исследования, едины в желании обеспечить максимально свободное развитие этой науки.

Современное состояние этнопсихологии. С конца 1980-х и в первой половине 1990-х гг. интерес к этнопсихологии резко вырос и, соответственно, усилился поток теоретических и эмпирических работ. Этому способствовало начало политики гласности, снявшей многие официальные и неофициальные запреты с этнопсихологических исследований; возникновение в различных регионах страны очагов межнациональной напряженности, продемонстрировавших острую необходимость в психологических разработках, связанных с разными формами межнационального взаимодействия; подъем национального самосознания и распад Советского Союза. Все вышеперечисленное привело к тому, что этнопсихология постепенно начала организационно оформляться. Это выразилось в следующем: