» [18, с.76].

В дальнейшем под руководством Н.И. Надеждина была разработана программа комплексных исследований, где, в частности, предусматривалось изучение народной психологии в зависимости от этнической специфики быта, культуры, условий жизни, семейных отношений, воспитания и т. п. Свыше 7000 экземпляров этнографической программы разослали по всем регионам России, и с 1848 г. начался интенсивный сбор материалов. И хотя исследование велось посредством методического и категориального аппарата этнографии, тем не менее оно представляет огромный интерес, отражая начальный этап развития отечественной этнопсихологии.

Итак, проблема изучения этнопсихологии как предмета и соответствующих методов была поставлена в России еще в первой половине

XIX века, но тогда она не обрела еще достаточной остроты и значения. Позже один из активных деятелей Русского географического общества К. Кавелин попытался обосновать объективный, с его точки зрения, метод, который предполагал изучение психологии народа по продуктам его духовной деятельности – фольклору, верованиям и т. п. (позднее аналогичную идею реализовал в своих исследованиях В. Вундт). Кавелин писал: «Сравнивая однородные явления и продукты духовной жизни у разных народов и у одного и того же народа в разные эпохи его исторической жизни, мы видим, как эти явления изменялись, и выявляем законы этих изменений, которые в свою очередь служат материалом для изучения законов психической жизни» [10].

И. Сеченов выступил с достаточно резкой критикой идей К. Кавелина [22]. В своей программе он утверждал, что данная идея К. Кавелина несовместима с признанием процессуальности психики: изучать процесс деятельности по ее продуктам невозможно, а значит, такой подход не имеет смысла. В этом поединке идей К. Кавелин потерпел поражение, поэтому его метод в то время не нашел широкого распространения.

Развитие этнопсихологии в начале XX века. В 1920-х гг. вопрос о предмете и методе этнопсихологии вновь был поставлен на повестку дня. Было высказано несколько принципиально отличных подходов к пониманию и изучению этнопсихологии. Наибольшее внимание этому уделил в те годы известный философ Густав Шпет, который первым в России начал преподавать курс этнической психологии. Он же в 1920 г. организовал при Московском государственном университете первый в стране кабинет этнопсихологии, который был закрыт через несколько лет после изгнания Г. Шпета из университета по идеологическим мотивам. Именно Густав Шпет опубликовал в 1927 г. работу «Введение в этническую психологию» [26], где в форме полемики с В. Вундтом и основателями этнопсихологии М. Лацарусом и Г. Штейнталем изложил свои взгляды на предмет и основной метод этнической психологии.

Согласно Г. Шпету, этническая психология должна быть описательной, а не объяснительной наукой. Предметом этих описаний, классификаций и систематизаций должны стать «типичные коллективные переживания». Ученый объяснял это так: все социальные явления – язык, мифы, наука, религия и т. д. – вызывают у народа соответствующие переживания. Несмотря на то, что отдельные представители этноса могут существенно отличаться друг от друга и по-разному относиться к различным социальным явлениям, всегда можно найти нечто общее в их реакциях, что и составляет предмет этнической психологии. Общее, по Шпету, является не усредненным, не совокупностью подобий, всегда обедненным по сравнению с некоторыми индивидуальными составляющими. В понимании Г. Шпета, общее – это «репрезентант многих индивидов», «тип» (термин, использовавшийся для характеристики героев художественных произведений).