Однако теперь получить ответы на волнующие следствие вопросы было делом практически невозможным. Генеральный директор Павел был растерзан до смерти, помощница Изабелла утонула на побережье солнечного Пхукета, а главный бухгалтер Сергей покончил жизнь самоубийством. Остальные в фирме знать ничего не знали, исправно выполняя служебные обязанности с десяти утра до семи вечера. Единственной зацепкой для получения хоть каких-то пригодных для работы следствия сведений могли стать отношения Сергея в последний отрезок его жизни с людьми, контактировавшими с ним близко.

Дима знал, что в Таиланде его видели в компании красивой статной женщины, но кто она была такая, выяснить не удалось. Под лучами жаркого курортного солнца Сергей занимался торговыми операциями с акциями зарубежных компаний, переводя полученные денежные средства на счета в швейцарских банках, доступ к которым получить было невозможно в силу международных норм и правил, действующих в банковском секторе. Таким образом, оставался маленьких шанс найти хоть какую-то зацепку в записях покойника, которые Захаренко обнаружил в тумбочке под трельяжем. Либо выяснить нужную информацию у Людмилы и старухи соседки, которые в последние дни его жизни близко общались с ним в России. Конечно, вероятность получить какие-нибудь вменяемые сведения была минимальной, но других путей вовсе не существовало.

Дима собрался с мыслями и пошёл докладывать руководству о прошедших событиях, решив на данном этапе умолчать о тетрадке с записями Сергея и старухе соседке, которую до сих пор не удалось обнаружить. Пока можно было поработать с Людмилой, чтобы успокоить начальство, которое не любило тупиков в делах, особенно таких потенциально перспективных, как дело «Копейки». Схема по выводу значительных финансовых средств за рубеж, которую использовали руководители брокерской фирмы, могла в скором времени стать доступна другим крупным отечественным бизнесменам, что ставило под угрозу национальную безопасность государства. За это уже могли серьёзно покарать многих, сидящих в высоких кабинетах, в назидание остальным послушным опричникам системы.

Когда на следующий день Захаренко встретился за обедом со Степанычем, он уже получил добро от начальника управления копать конкретно в отношении Людмилы и собрать через неё как можно больше информации о последнем круге общения Сергея. Всё было предельно ясно, как он и предполагал. Единственное, что он никак не мог понять – куда делась странная старуха, поведавшая ему о той самой Людмиле?

– Вы точно пробили весь дом?

– Точно, шеф. Говорю тебе: старухи нигде нет. Ребята проверили лично, плюс коллеги из центрального комитета каждого прогнали по базе – все прописанные в доме люди зафиксированы, и не имеют подходящих под описание старухи родственников, пропадающих неизвестно где.

– Мистика какая-то. Не почудилось же мне эта ведьма старая! Про Людмилу, которая таскалась к нему, она же мне поведала.

Мужчины переглянулись между собой.

– О чём мы тогда разговариваем? У неё и надо спросить про загадочную бабушку, – словно прозрел Захаренко. – Её уже определили в больничку?

– Да, ребята собрали на неё досье. Папку я тебе закинул на сервер. Молодая, безработная, несколько приводов, в основном за проституцию. Один раз за шмаль. Местные взяли её в разработку. Сдаёт нарколыг, когда отчёты хромают.

– Хорошо я пробью по своим, что за ней ещё числится. Симпатичная?

– Да, но не твоего уровня. В пятницу вечером в «Подиуме» пройдёт конкурс красоты. Вот там будут девочки, которые тебе нравятся.

– Кто организатор?